Блеск Бога

Козимо подошел к пожилому мужчине, как и он, рассматривавшему замок.

— Скажи мне, кто здесь живет?

— Ха! Знатные люди, богатые и могущественные. Но важнее всего то, что здесь трудятся девять бравых рыцарей, которые поведут нас к Гробу Господню.

Козимо ничего не ответил.

«Рыцари… Как узнать, кто они и что их связывает с Измалем, Хьюго де Пайеном и тем, что называется „Столп“? Кто-то хотел помешать Измалю отправиться в это путешествие. Почему? На Западе организуется много караванов паломников, почему он примкнул именно к этому?!

Козимо не спеша вернулся в деревню.

„Кажется, этот Гаргсаль много знает, — размышлял он. — Он может оказаться мне полезным, если найти к нему подход“.

Он вернулся на постоялый двор мэтра Романа.

* * *

Четыре следующих дня Козимо потратил на то, чтобы завоевать доверие бывшего монаха. Гаргсаль вначале с подозрением отнесся к неизвестно откуда прибывшему незнакомцу, который предлагал свои услуги переписчика. Но, уступив настойчивости Козимо и убедившись в его талантах в каллиграфии, Гаргсаль решил, что только выиграет от дополнительной пары рук.

— Где ты научился так писать? — спросил он.

— Я некоторое время был послушником в Оккло. Моему наставнику нужен был помощник.

— Как ты узнал, что у меня есть мастерская? Никто здесь об этом не знает…

Козимо улыбнулся.

— Вы используете квасцы для выделывания кожи. Вас выдал запах.

Гаргсаль понимающе кивнул. Они договорились.

Молодому человеку было поручено переписывание официальных бумаг, которыми хозяин мастерской сам не мог заняться из-за срочного заказа Эриха. Козимо пока ни разу не удалось близко подойти к подставке переписчика, чтобы посмотреть на оригиналы. Зато благодаря тому, что они работали в одном зале, ему не составило труда установить контакт с монахом и обсуждать все, что было связано с организацией паломничества. От Гаргсаля он многое узнал, так как тот был простоват. Проявляя строгость во всем, что касалось работы, он был, тем не менее, очень доверчив в остальном.

Как-то вечером один из паломников, пряча лицо, пришел в мастерскую забрать свой заказ — книгу с иллюстрациями. Козимо знал, что в этой книге были миниатюры — репродукции римских эротических фресок. Мужчина заплатил за свою непристойную книжку и исчез.

Однако на следующий день он снова пришел, чтобы потребовать отретушировать сцену банкета. На этот раз Козимо удалось рассмотреть его лицо. Круглое, с обвислыми щеками и бегающими глазками. Гаргсаль вежливо ответил ему, что не располагает временем, чтобы заниматься этим произведением. Мужчина ушел, не настаивая.

— И вот такие отправляются в Иерусалим! — ворчал бывший монах. — Вот вам и добропорядочный верующий…

Позднее Козимо узнал имя заказчика книги: Оберон де Сентив. От Гаргсаля он также узнал, как записываются для получения места в караване, а также что паломники должны направиться к портам Венеции, Пизы или Генуи.

— В Святую землю больше не ходят пешком, — сказал Гаргсаль. — Добираясь по морю, можно выиграть время. Но это, конечно, опасно.

Козимо принял это к сведению.

В свободное время он бродил по окрестностям, надеясь узнать что-то новое. Вечером он не выходил из своей комнаты, обдумывая последующие шаги.

Ночью он внезапно проснулся от того, что кто-то толкал его в плечо. Несколько минут спустя он уже был в общем зале трактира. Зал освещался свечой, на урны с пеплом падали тени. Кроме Козимо, внизу находились двое вновь прибывших.

Одного из них звали Круатандьё. Среднего роста, с уже начинающей лысеть головой, несмотря на свои двадцать лет, с хитрыми искрящимися глазами. На нем была рубаха из зеленого холста, что делало его похожим на ребенка.

Другого гостя звали Ролан. Высокого роста, светловолосый, с глубоко посаженными глазами и мускулистым телом, он выглядел серьезнее, чем его компаньон, хотя они и были ровесниками.

Эти юноши были лучшими друзьями Козимо, он познакомился с ними на первом курсе университета Кори Оккло. Их объединяло нерыцарское происхождение. Вместе с четвертым аколитом, Жазоном, они были единственными в академии, не обладавшими богатством, не знакомыми со светскими манерами и не знавшими, кто такой оруженосец. Этого было достаточно, чтобы вызывать насмешки со стороны большинства учеников, что, впрочем, лишь укрепило их дружбу.

— Как я счастлив вас видеть! — воскликнул Козимо. — Я не был уверен, получили ли вы мое сообщение.

— Мы приехали в Труа все вместе, — сказал Круатандьё.

— Мы разыскали самый большой постоялый двор в городе, там мы и нашли твое послание. И вот мы перед тобой.

— А где Жазон? — спросил Козимо. — Он получил мои указания, не знаете?

— Получил, — ответил Круатандьё. — Он прибыл на Эерл под твоим именем и занял твое место. Все принимают его за Козимо Ги, так что все идет как по маслу.

Козимо был доволен.

— Не спрашивайте меня, для чего нужен этот спектакль на Эерле, — сказал он, — я сам еще этого не знаю. Просто я предпочитаю, чтобы некоторые считали, что я нахожусь далеко отсюда, в месте, где я якобы занимаюсь делами, никак не связанными с паломничеством в Иерусалим.