Блеск

Я слушаюсь и встречаюсь с ним взглядом, когда он протягивает руку. Я поднимаюсь по ступеням помоста и встаю рядом с Мидасом. Он так прекрасен, что от одного взгляда на него щемит сердце. Но царь не смотрит на меня, а вновь обращается к собравшейся толпе:

– Продолжайте праздновать.

Музыканты в ту же секунду возобновляют игру на своих инструментах, танцоры начинают медленно передвигаться по залу, а толпа опять сужается.

– Хм, ты внесла некоторые поправки, – говорит царь Мидас, оглядывая ленты, которыми я обернула платье.

Отрицать бесполезно:

– Да, мой царь.

Он укоризненно цокает языком, но проводит по моей щеке костяшками пальцев. Я реагирую всем своим естеством: трепещу от желания прильнуть к его груди и оказаться в объятиях. Хочу, чтобы он забрал меня из этого безумия, мечтаю снова стать мечтательной странницей, лежащей на снегу в объятиях Мидаса, и разговаривать с ним часами напролет.

Как будто зная, куда меня занесла тоска по прошлому, Мидас обхватывает мой подбородок и приподнимает его, чтобы посмотреть мне в глаза:

– Ты замечательная, помнишь об этом?

Я не отвечаю, язык прилип к небу, а в животе начинает тянуть.

Он нежно похлопывает меня по подбородку, а потом отпускает:

– Будешь хорошо себя вести?

Веди себя хорошо.

Сиди.

С трудом сглатываю, проталкивая горечь сквозь комок в горле.

– Да, мой повелитель.

Он улыбается, и на его прекрасном лице появляется добродушно-веселое выражение, от которого сжимается мое сердце.

– Ступай, сядь с королем Фульком, – шепчет он. – Мы в долгу перед ним, пришла пора отплатить.

Еще ни разу в жизни я не чувствовала себя разменной монетой, как чувствую себя сейчас.

Стараясь придать мне бодрости, Мидас кивает, а затем отворачивается и берет у слуги вино. Как только он занимает место на троне, его тут же окружают две новенькие наложницы, томно хихикающие; за ними подходят несколько титулованных дворян. Формально теперь я сама по себе.

Отвернувшись и высоко задрав голову, я подхожу к королю Фульку. Ни за что не позволю ему увидеть, как сильно я этого боюсь. Есть у меня ощущение, что это раззадорит его только сильнее, тогда как на самом деле я хочу, чтобы он совершенно потерял ко мне интерес.

Ночью, ворочаясь с боку на бок в своей постели, я убедила себя: что бы сегодня ни случилось, я это преодолею. Наложницы каждый божий день вынуждены делить ложе с тем, кто им не по душе. До этого я терпела и не такое.

К тому же царь Мидас расширяет свою империю, избавляя Орею от гнилого короля. И ему это удалось, потому что одна ночь со мной стоила целой армии солдат.

Король Фульк улыбается мне, обнажая пожелтевшие гнилые зубы. Он смотрит на мою фигуру алчно, со сладострастным голодом в глазах. Мои ленты дают мне дополнительную защиту, но кажется, будто мысленно король снимает слой за слоем, воображая, что скрывается под тканью.

– Позолоченный питомец, сегодня ночью ты будешь принадлежать мне. Так отпразднуем же!

Музыка становится громче. Я окончательно падаю духом.

Глава 11

Он заставляет его кормить.

Выносят блюда с едой и ставят на стол между тронами. Мидас и Фульк наслаждаются трапезой, наложницы рядом со мной тоже не отказывают себе в удовольствии.

Мясо, сыры, шоколад, фрукты, хлеб. Ароматные пирожные и уксусный соус.

Сидя на подлокотнике трона, я кормлю его всем этим, повернувшись телом так, чтобы ненароком его не коснуться.

Я осторожно стараюсь брать как можно меньше еды, чтобы не уронить, но Фульк все равно запихивает в рот мои пальцы, облизывает их, скребет зубами по ногтям.

У меня быстро выхватывают из руки кусочек шоколада, и не успеваю я отстраниться, как король всасывает в рот мои пальцы. Пережевывая, он смеется. Зубы его испачканы сладким, и Фульк их облизывает.

– Твоя золотая кожа придает еде вкус более богатый.

Я чувствую на себе взгляд других наложниц: они осуждают, прикидывают, расценивают меня как угрозу, словно я жажду заполучить его внимание.

Мидас вновь разговаривает со знатью. Возле его трона ни на секунду не расходится толпа. Люди занимают его время, обращаются с вопросами. С тех пор как меня сбыли Фульку, Мидас даже ни разу не глянул в мою сторону.

– Открой.

Я перевожу взгляд на парящую перед лицом руку Фулька. Он сжимает пальцами кусочек мяса, с которого капает соус прямиком на его черные чулки из бархата.

Я начинаю качать головой, придя в ужас при мысли о том, что его пальцы окажутся где-то рядом с моим ртом или прикоснутся к моей еде, и Фульк приподнимает густую бровь. Вопрошая. Требуя.

Веди себя хорошо сегодня вечером.

Я едва приоткрываю губы, и Фульк впихивает мне в рот мясо, приложив усилий больше, чем следовало. Когда он пытается пропихнуть в рот и пальцы, я поворачиваю голову и резко захлопываю рот.

Он ухмыляется:

– Что за непослушная девчонка!

Чувствую на себе взгляд Мидаса, и мои плечи напрягаются.

– Пустяки. Это лишь предвещает волнующий вечер, согласна?

Следом мне в рот запихивают хлеб. Сыр. Виноград. Я бездумно пережевываю, продолжая молчать и настороженно наблюдать за происходящим. Мои ленты туго натянуты.