Блэкаут

«Лучше и не скажешь», – подумала Михельсен. Хорошего вечера… Эта ночь обещала быть долгой.

Схипхол

Задерживается

Задерживается

Задерживается

За последний час все авиаперевозчики объявили о задержках своих рейсов.

– Долго еще? – спросила Бернадетта, прижав к себе любимую куклу.

– Написано же, – с важным видом заявил ее брат. – Наш самолет задерживается.

– Я же не умею читать. Как будто сам не знаешь.

– Малявка! – обозвал ее Жорж.

– Сам такой!

– Малявка! Малявка!

Бернадетта захныкала:

– Мама!

– Прекратите, – одернул детей Франсуа Боллар. – Жорж, перестань дразнить сестру.

– Значит, в Париже будем только к полуночи, – вздохнула его жена. Вид у нее был усталый.

– Вечер пятницы. – Боллар пожал плечами. – Не в первый раз.

Перед электронным табло толпились другие пассажиры. Час назад их самолет должен был вылететь в Париж. Теперь время вылета было запланировано на 22.00.

Кресла в зоне ожидания были заняты все до последнего. Люди сидели на чемоданах, у прилавков фастфуда выстроились длинные очереди. Боллар огляделся в поисках места поспокойнее, но в такой толкотне это оказалось невозможным.

– А теперь что написано? – спросила Бернадетта.

– Что?

– Потрясающе, – раздался рядом голос жены.

Боллар перевел взгляд на табло.

Отменен

Отменен

Отменен

Париж

Лорен Шеннон навела камеру на стоящих перед ней двух мужчин. Джеймс Тёрнер, корреспондент Си-эн-эн во Франции, сунул собеседнику микрофон под нос.

– Мы находимся на площади Жюль-Ренар, перед зданием управления пожарными службами Парижа, – произнес Тёрнер в камеру. – Рядом со мной генерал-майор Франсуа Лискассе, глава пожарной бригады Парижа.

В свете прожектора, как светлячки, искрились снежинки.

– Генерал Лискассе, вот уже пять часов, как Париж остался без электричества. Есть ли какая-то информация, как долго еще это продлится?

Генерал, несмотря на холод, был одет лишь в синюю униформу и своим кепи чем-то напоминал Шарля де Голля. Шеннон уже знала, что пожарная служба Парижа относится к воинским подразделениям и подчиняется Министерству внутренних дел.

– Пока я не могу дать информации. В Париже и пригородах задействованы все доступные силы, более тысячи человек. После Нью-Йорка у нас самое крупное пожарное подразделение в мире. Поэтому даже в таких обстоятельствах парижане могут чувствовать себя в безопасности. Сейчас мы заняты эвакуацией людей из метро и лифтов. Кроме того, резкое отключение привело к авариям на дорогах и – местами – к пожарам.

– Значит, кому-то придется дожидаться помощи до утра?

– Мы рассчитываем, что в скором времени электроснабжение будет восстановлено. Но мы поможем всем до последнего, за это я ручаюсь.

– И еще…

– Благодарю. И прошу прощения, меня ждет работа.

Репортер не растерялся и вновь посмотрел в камеру:

– С вами был Джеймс Тёрнер из обесточенного Парижа.

Он скомандовал Шеннон отбой и поблагодарил генерала. Тот молча развернулся и зашагал прочь. Тёрнер поднял повыше меховой воротник.

– Хочется уже послушать этих лощеных типов из министерства. Загружайся, поехали.

Помимо операторской работы, Шеннон заменяла Тёрнеру водителя и привыкла лавировать по оживленным парижским улицам. Движение было уже не таким хаотичным, как пару часов назад, и все же краткий отрезок пути занял больше двадцати минут.

Рю де Миромениль оказалась перекрыта, и Шеннон без лишних раздумий припарковала машину возле какого-то проезда.

Она уже два года жила в Париже. Сразу после колледжа пустилась в кругосветное путешествие, которое и прервалось здесь, во Франции. Поначалу Лорен хотела обучаться журналистике, но вскоре Тёрнер предложил ей работу оператора, и времени на учебу уже не хватало. Тёрнер был крайне заносчив и воображал себя едва ли не вторым Бобом Вудвордом[1], но в бесконечных разъездах Шеннон успела многому научиться и сейчас лучше его разбиралась в журналистской работе. Она подбирала лучшие сюжеты и знала, как их подать. Однако Тёрнер ни за что не уступил бы ей место перед камерой. Поэтому, когда выпадало свободное время, Шеннон писала собственные материалы и выкладывала их в Сети.

Они вышли из машины и поспешили к заграждению. Их остановили несколько человек в форме.

– Пресса, – сказал Тёрнер и показал удостоверение.

Жандарм лишь мотнул головой:

– Сожалею.

– Посторонись, – потребовал его напарник.

В темноте полыхнул свет фар.

Жандарм освободил проезд, и мимо них, не сбавляя скорости, проехали несколько машин. Шеннон направила на них камеру, но сквозь затемненные стекла ничего не было видно.

– Ну? – спросил Тёрнер.

– Скажи спасибо, что я хоть заснять успела, – отозвалась Шеннон. – Разглядывать должен был ты. Кто там был?

– Не представляю. Слишком темно.

Сен-Лоран-Нуан

Ив Марпо надел пуховик поверх вязаного свитера.

– Дожили, – ворчала его жена Изабель. – Муж работает на электростанции, а мы сидим в пятнадцати километрах от нее без света.

При свечах, в нескольких кофтах и в пальто, она казалась бесформенной и нескладной.

– А что я сделаю? – Ив пожал плечами. Ему не терпелось поскорее уехать: вот уже несколько часов жена действовала ему на нервы.