Блэкаут

Шеннон присмотрелась к окнам, после чего постучала. Выждала немного и постучала во второй раз. В отсутствие электричества она даже не пыталась нажимать на кнопку звонка. Прислушалась, нет ли внутри движения. Ничего. Постучала еще раз. Выждала, снова прислушалась.

Через десять минут Шеннон сдалась. Франсуа Боллара не было дома. Возможно, он все-таки уехал с семьей во Францию. Или они перебрались в отель, в котором имелась система аварийного питания. На нее вдруг навалилась усталость, накопившаяся за последние дни и даже годы. Она замерзла, ей хотелось есть и пить – и принять душ. Шеннон задрожала, к глазам подступили слезы. Она чувствовала себя ужасно одинокой. У нее дрожали губы, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Надо было разыскать кого-нибудь, кто подсказал бы дорогу к штаб-квартире Европола.

* * *

Боллар почти не спал. Еще не было шести, когда он осторожно поднялся с постели, тихо оделся и вышел во двор. Через полчаса Франсуа сидел за рабочим столом в своем кабинете. Он был не один такой. Половина его команды провела ночь в офисе.

Янис Христопулос, грек тридцати трех лет, поприветствовал его, взмахнув стопкой бумаг:

– Фотороботы из Италии и Швеции. Шесть штук.

Они прошли к стене в оперативном штабе, куда крепили все материалы по делам. Христопулос присовокупил три листка к шведскому блоку и три – к итальянскому. На снимках были одни мужчины. Как и всякий фоторобот, лица казались неживыми и как будто не имели возраста. «Должно быть, все дело в глазах», – подумал Боллар. У пятерых темные волосы, у двоих редкие; один с усами, двое с бородой. У одного чуть раскосые глаза.

– От двадцати до сорока, судя по показаниям, примерный рост тоже указан, – докладывал Христопулос. – Четверо из шести по описанию подходят под южный или арабский типаж. Еще один – южноамериканского или азиатского происхождения. Правда, в Швеции один был со светлыми волосами. Мы направили изображения энергетическим компаниям, но вряд ли они кого-то опознают. Ни в одном служебном расписании не значится таких адресов в конкретные дни.

– Это уже что-то. Значит, они действительно могут быть как-то причастны к этому.

– Мы уже прогоняем их по базам данных. Интерпол тоже подключился.

– Это всё?

– По этому делу, к сожалению, да. Еще поступило несколько сообщений МАГАТЭ из Вены. «Темелин» в Чехии сообщает о проблемах в системе охлаждения, но специалисты фиксируют нулевой уровень опасности по шкале. То же самое с финской «Олкилуото» и французской «Трикастен». Но из Франции поступают и тревожные вести, – продолжал Христопулос. – На станции «Сен-Лоран», похоже, серьезные проблемы с системой аварийного охлаждения.

Боллар почувствовал себя так, словно кто-то затянул ему ремень на шее. Электростанция «Сен-Лоран» располагалась в двадцати километрах от родительского дома.

– Ситуация пока не ясна. Речь идет о повышенном давлении и растущей температуре.

– Что по шкале?

– Еще не сообщали.

– Прошу прощения, – сказал Боллар.

Он поспешил в свой кабинет и включил компьютер. На новостных порталах не было никаких сообщений о возможных авариях. Может, пока скрывали от общественности? Франсуа взглянул на часы. Почти восемь. В это время родители обычно уже на ногах. Он набрал номер.

Тишина в трубке. Боллар нервно стукнул по рычагу и попробовал еще раз. Снова ничего.

* * *

Манцано сидел на диване в номере с ноутбуком на коленях. В дверь постучали.

Это был Боллар.

– Как, хорошо спали? – спросил он.

– И позавтракал не хуже, – ответил Пьеро.

– Пройдемся по магазинам, – предложил Боллар.

Манцано заметил в нем какую-то перемену. Он казался еще напряженнее. Впрочем, это было неудивительно.

– Магазины снова открылись?

– Для нас – да.

Боллар провел его по безлюдным улицам. По дороге показал кое-что из достопримечательностей.

Манцано спросил Боллара, как тот попал в Европол и в Гаагу.

– Обычная история, – ответил Франсуа. – Интересные задачи, карьерные перспективы.

Женщина средних лет встретила их у служебного входа. После того как Боллар что-то сказал ей и показал удостоверение, она их впустила.

Внутри было так темно, что Манцано с трудом мог что-либо разглядеть. Боллар взял с собой два мощных фонаря, один из которых протянул Пьеро. А другим посветил через громадный зал, выхватывая из темноты стеллажи, столы и вешалки с одеждой.

– Подберите себе что-нибудь.

– Чувствую себя взломщиком, – заметил Манцано.

– Вам это должно быть знакомо, – ответил Боллар.

Манцано не понял намека, но тон ему не понравился.

– В роли хакера, я имею в виду, – добавил француз.

У Пьеро не было желания вступать в дискуссии, но Боллар не отступал:

– Вы ведь так же вторгаетесь в чужие владения.

Тут уж Манцано счел своим долгом оправдать себя:

– Я не вторгался, а использовал изъяны в системе безопасности. И я ничего не крал и не уничтожал.

Чтобы закончить этот разговор, он отошел к стеллажу и посветил на рубашки.

– Если вы забудете запереть дверь, – не унимался Боллар, – вам понравится, когда в вашу квартиру зайдет посторонний человек?