Блэкаут

– Я знаю, чем вызвана вся эта неразбериха. И должен сообщить об этом правлению. Как вы потом объясните, почему помешали мне в этом? И поверьте мне, вам придется объясняться!

Охранник неуверенно переглянулся с напарником, затем что-то тихо сказал в рацию. При этом он не спускал с Манцано глаз. Наконец произнес:

– Прошу за мной.

Пьеро последовал за ним. За вытянутой стойкой ожидали три девушки-секретарши. Вид у всех был довольно потерянный. Одна из девушек встретила его с постной миной:

– Подождите здесь, пожалуйста. К вам сейчас спустятся.

Прошло двадцать минут, и Манцано собрался уже уйти ни с чем. Но вскоре появился менеджер, словно сошел с обложки журнала: молодой, высокий, элегантный, гладко выбритый, и даже сегодня в костюме и при галстуке; лишь мешки под глазами выдавали, что прошедшей ночью он спал куда меньше обычного. Мужчина представился как Марио Кюраццо и без лишних церемоний спросил:

– Откуда нам знать, что вы не журналист?

– Потому что у меня нет с собой ни камеры, ни микрофона. И вообще я не хочу ни о чем вас расспрашивать; я пришел, чтобы самому поделиться новостью.

– Именно так все журналисты и говорят. Но если вы пришли тратить мое время, я собственноручно вас вышвырну.

Манцано не сомневался, что он вполне способен на это. Этот Кюраццо был на голову выше и явно поддерживал форму.

– Шифр KL956739 о чем-нибудь говорит вам? – спросил Манцано.

Кюраццо смотрел на него без всякого выражения. Потом все же ответил:

– Код для счетчиков, у нас его применение не предусмотрено.

Такой реакции Манцано не ожидал. То ли Кюраццо был специалистом в этой области, то ли просто отлично владел собой. Или они уже сами все знали.

– Тогда почему прошлой ночью мой счетчик показывал его?

Снова этот бесстрастный, пронизывающий взгляд.

– Следуйте за мной.

Кюраццо провел Манцано по пустому коридору.

Они пришли в огромный зал, одна из стен которого была увешана гигантскими экранами. Под ними за расставленными в круг столами сидели перед бесчисленными мониторами десятки людей. Воздух был тяжелый, наполненный гулом разрозненных разговоров.

– Командный центр, – пояснил Кюраццо.

Он подвел Манцано к группе людей, склонившихся вокруг одного стола, представил его и объяснил, с какой целью привел. На их изможденных лицах не отразилось никаких эмоций. Манцано во второй раз поведал свою историю.

Первым отреагировал пожилой мужчина в расстегнутой у ворота рубашке и распущенном галстуке:

– Вы уверены, что вам это не привиделось?

На груди у него висел бейдж: «Л. Троппано».

Пьеро почувствовал, что краснеет.

– Уверен на сто процентов. Вы до сих пор не получали таких сообщений?

Троппано покачал головой.

– А код может быть активирован по ошибке?

– Нет.

– По радио сказали, что сбои начались в Италии и Швеции. Это так?

– Да, мы в числе первых.

– Две страны, где практически повсеместно установлены новые счетчики. Странное совпадение, как по-вашему?

– Полагаете, кто-то подключился к счетчикам? – спросил мужчина с усами и уложенными волосами.

– Если получилось у меня, почему бы еще кому-то не суметь?

– Десятки миллионов по всей Италии?

– Проблема не в счетчиках, – заявил Троппано, повернувшись к остальным, словно хотел о чем-то напомнить коллегам. – В первую очередь необходимо привести электросеть в стабильное состояние. – Затем вновь взглянул на Манцано: – Спасибо, что попытались помочь нам. Господин Кюраццо проводит вас к выходу.

Пьеро собирался ответить, но Кюраццо мягко потянул его за локоть.

По дороге к выходу Манцано убеждал Кюраццо проверить счетчики и поделиться результатами с другими энергетическими компаниями. Оставалось надеяться, что ему удалось заронить зерно сомнения и в ближайшие часы оно даст всходы. Но больших надежд Манцано не питал.

Ферма в окрестностях Дорнбрина

Соня Ангстрём еще раз постучала в бурую добротную дверь. Их машина стояла в десяти метрах на дороге, у въезда к ферме. Тербантен и ван Каальден ждали там. Бондони, которая тоже немного говорила по-немецки, пошла с ней. Было слышно, как мычат коровы.

Никто не открывал, хотя не было сомнений в том, что на подворье есть люди. Поэтому Соня с Ларой обошли дом, чтобы поискать кого-нибудь в коровнике. Дверь оказалась приоткрытой. Мычание было теперь до того громким, что Ангстрём постучала лишь для проформы, после чего шагнула внутрь. Запах в хлеву наполнял чувством тепла и уюта. Перед ними тянулся длинный проход, по обе стороны которого стояли в стойлах коровы. Людей видно не было.

– Есть кто? – осторожно окликнула Соня, но поняла, что коров так не перекричать. – Есть кто-нибудь?! – крикнула она во весь голос.

Наконец-то они увидели сгорбленную фигуру, сидящую на скамейке и едва заметную под коровьим брюхом.

– Здравствуйте! Прошу прощения! – снова крикнула Ангстрём.

Фермер обернулся к ним. На его лице, отмеченном долгой работой на свежем воздухе, читалось недоверие. Не поднимаясь и не отнимая рук от коровы, он что-то сказал, но Соня ни слова не поняла.

Насколько позволяли ее познания в немецком, она объяснила, что им нужно.