Блэкаут

Машина завелась без проблем. По дороге Марпо хотел прослушать последние новости. Но почти все радиостанции молчали, лишь некоторые передавали музыку. В конце концов Ив выключил приемник.

Проезжая по этой дороге зимой и глядя на облетевшие деревья, сложно было представить, что это одно из самых излюбленных мест отдыха во Франции. Весной сюда хлынут миллионы туристов со всего света, чтобы увидеть знаменитые замки в долине Луары, купить местного вина и здесь, в самом сердце Франции, проникнуться духом былой аристократии. Марпо приехал сюда двадцать пять лет назад, но место привлекло его не своими красотами – ему лишь предложили хороший оклад в должности инженера на атомной электростанции «Сен-Лоран».

Спустя двадцать минут впереди показались очертания городка Сен-Лоран-Нуан, непривычно темного в эту ночь. Улицы и дома терялись во мраке – и над ними, словно в насмешку, высились освещенные градирни электростанции. «Все-таки странно, – подумал Ив при виде этих колоссов, – что за двести лет мы никак не усовершенствовали базовые принципы этой технологии и не пришли к другим, более современным». По сути своей атомная электростанция представляла собой не что иное, как гигантскую паровую машину, известную с первой половины XVIII века. Только в качестве горючего вместо угля использовали расщепляемый уран или плутоний.

При общей производительности примерно в тысячу мегаватт электростанция относилась к числу маломощных. Два новых энергоблока располагались на берегу Луары, и вода для охлаждения поступала прямо из реки. Марпо оказался здесь в конце восьмидесятых, когда оба старых реактора еще функционировали. За семь лет до этого на станции произошла авария: расплавился один из топливных элементов, что привело к радиоактивному загрязнению и остановке реакторов на два с половиной года. В начале девяностых «Электрисите де Франс» окончательно остановила оба энергоблока.

Марпо миновал пункт охраны и поставил машину на том же самом месте, с которого трогался пятнадцать часов назад, когда передал дежурство коллеге с утренней смены.

Восемьдесят процентов электроэнергии во Франции производилось атомными электростанциями. Если новости не врали и напряжение в сети упало почти до нуля, то многие реакторы были остановлены в аварийном режиме. Между топливными стержнями опускались элементы регулирования, что прерывало цепную реакцию в энергоблоке. В силу своей работы Марпо знал то, о чем многие даже не задумывались – во всяком случае, до катастрофы на Фукусиме. Даже полностью остановленный реактор продолжал излучать тепло и требовал охлаждения. И даже если речь шла лишь о десятой части от рабочей температуры – этого было достаточно, чтобы топливные элементы начали плавиться. Последствия могли стать катастрофическими. Как правило, энергия для систем безопасности и охлаждения поступала от общей сети. В случае перебоев включалась аварийная система. На АЭС «Сен-Лоран» каждый энергоблок имел по три независимых установки, работающие от дизельных генераторов. Запасов топлива хватило бы по меньшей мере на неделю.

В комнате управления его встретил беспорядочный гомон звуковых сигналов. Двадцать лет Марпо проработал оператором реактора, из них почти восемь лет возглавлял одну из трех суточных смен – и давно привык к подобным ситуациям. В комнате, окруженные сотнями лампочек и индикаторов, работали двенадцать операторов, спокойно и сосредоточенно. Кто-то следил за показаниями приборов, другие сверялись по увесистым справочникам, что означает тот или иной сигнал. Это были мастера своего дела, и каждый из них по меньшей мере раз в год проходил двухнедельное обучение, где отрабатывались любые экстренные случаи, какие только можно придумать.

Марпо пожал руку начальнику предыдущей смены.

– Что случилось?

– Генератор второго блока вышел из строя. В самом начале.

– Остальные?

– Никаких проблем.

– Это как-то связано с тестами?

Три дня назад они перепроверяли аварийные системы. Тот пожал плечами:

– Ведь сам знаешь. Узнаем только месяца через два, когда все проверим и восстановим.

Постепенно приходили люди из смены Марпо, сменяли своих коллег. Ив велел двум техникам осмотреть неисправный генератор, а сам остался наблюдать за приборами.

Милан

– Глубоко вдохните, выдохните, – попросила медсестра.

Стетоскоп холодил Манцано спину.

– Говорю же вам, я в порядке, – заверил Пьеро.

Медсестра, молодая девушка с внешностью актрисы, склонилась над ним и посветила фонариком в глаза.

– Головная боль? Головокружение? Тошнота?

– Нет.

Манцано, раздетый по пояс, сидел на кушетке в крохотном кабинете амбулаторного отделения Главного госпиталя Милана. Когда он потерял сознание, то буквально через пару секунд пришел в себя. Но санитары спасательной службы настояли, чтобы Пьеро поехал с ними. Все равно его покореженной машиной должны были заняться пожарные.

– Откройте рот.

Манцано повиновался, и медсестра проверила его горло. Какое отношение это имело к небольшому рассечению на лбу, осталось для него загадкой.

– Прошу вас, зашейте мне лоб и отпустите домой, – попросил он.