Блейз Уиндхем

— Но вы никогда не мыли меня, — задумчиво проговорила Блейз.

— И ты никогда не мыла меня.

— Да, вы правы. Позволите попробовать сейчас, сэр?

Он прищурился.

— Ты считаешь, что сумеешь угодить мне?

— Если нет, тогда вы назначите какой угодно штраф, и я с радостью заплачу его, — ответила Блейз.

— А если я останусь доволен?

— Тогда штраф придется платить вам, сэр, — окунув ароматный кирпичик мыла в воду, она продолжала:

— Повернитесь, сэр, — и когда Эдмунд с трудом развернулся в тесной ванне, выплескивая воду на пол, начала намыливать ему спину размашистыми движениями.

Закрыв глаза, Эдмунд отдался невыразимым ощущениям. Пальцы Блейз растирали мускулы на его плечах, и Эдмунд вдруг почувствовал себя старым полосатым котом, который мурлычет и выгибает спину, стоит кому-то погладить его. Он и вправду чуть не замурлыкал под проворными руками жены.

— Почему мы не делали этого раньше, мадам? — спросил он.

Блейз усмехнулась.

— Такое нам просто не приходило в голову, — ответила она, опустила руки под воду и принялась растирать его ягодицы.

Эдмунд застонал — но не от боли, а от наслаждения.

— Колдунья, — пробормотал он, — твои ласки когда-нибудь убьют меня.

— Повернитесь, милорд, и постарайтесь на этот раз не расплескать воду, — деловито откликнулась Блейз.

Когда он подчинился приказу, она принялась намыливать ему грудь. Гибкие пальцы Блейз осторожно обводили его темные соски, вызывая у Эдмунда дрожь удовольствия. Ее руки вновь скрылись под водой, лаская его живот и вздыбленное копье. Лицо Блейз при этом осталось невозмутимым, хотя Эдмунд заметил, что уголки, ее губ подрагивают от сдержанной усмешки.

— Садитесь, милорд, и протяните мне ногу, — велела она. Тщательно, с самым серьезным видом она принялась намыливать ему ступню, раздвигая пальцы, а затем смывая с них мыло. Второй ноге она уделила неменьшее внимание, и закончив, заявила:

— Теперь, когда вы вымыты, наступает моя очередь, — с легкой улыбкой она протянула мужу мыло.

Он жестом велел ей повернуться и начал со спины — как поступила и сама Блейз. Когда он перешел к ягодицам, Блейз соблазнительно задвигалась под его руками. Он подхватил ее округлую влажную грудь и осторожно сжал ее в ладони. Большой палец ласково прошелся по затвердевшему соску, и Блейз снова вздрогнула, отчего мужское достоинство эрла вздыбилось еще сильнее.

— Сиди смирно! — прорычал Эдмунд ей в ухо, прикусив его зубами, а затем усмиряя боль поцелуем.

— Я ничего не могу поделать, — шепотом призналась она.

— Скверная девчонка, — усмехнулся он и встал, помогая Блейз подняться. Повернув ее лицом к себе, Эдмунд крепко обнял ее, сжимая скользкое от воды тело и находя губами ее рот. Он целовал ее не спеша, надолго приникая к губам.

Теплая вода после долгой поездки помогла Блейз расслабиться, и она обмякла, прижавшись к мужу. Она ощущала его твердое копье и приоткрывала губы, касаясь его языка. От поцелуев ее голова закружилась, как от крепкого вина.

Подхватив на руки, эрл отнес ее в постель и упал рядом, не обращая внимания на то, что их тела покрыты каплями воды. Он нежно ласкал ее, обводя ладонью округлость бедра.

— Я так хочу тебя, Блейз, — прошептал он ей на ухо, — но боюсь повредить ребенку.

Блейз с трудом разомкнула отяжелевшие от страха веки.

— Мама говорит, что… до конца июня еще можно, — подняв руки, она притянула к себе его голову и вздохнула, когда Эдмунд вобрал в рот ее сосок. Это прикосновение сводило Блейз с ума. — Прошу тебя, Эдмунд! — простонала она.

— Нет, дорогая. Не будем торопиться, ибо скоро нам придется отказаться от этих наслаждений до тех пор, пока не родится ребенок, — он начал ласкать вторую грудь, прежде чем втянуть в рот ее сосок.

С трудом Блейз удалось обуздать свою страсть, и когда наконец волна его любви захлестнула ее, она испытала удовлетворение, подобного которому еще никогда не чувствовала в объятиях мужа. Они изучали тела друг друга, пробовали новые ласки, не спеша исследовали укромные местечки, отдаляя момент блаженства. Наконец он вошел в ее жаждущее тело, двигаясь с мучительной медлительностью, словно желал продлить каждую секунду их близости.

Груди Блейз затвердели, соски упруго приподнялись.

Тело ощущало почти болезненную полноту, как никогда прежде. Она чувствовала, как копье погружается глубоко в нее, как оно выходит обратно и вновь рывком возвращается на прежнее место. Внезапно Блейз показалось, что она стала невесомой, — ее будто подхватил золотой вихрь самого мощного, небывалого блаженства, какого ей еще не доводилось испытывать. В отчаянии, словно пытаясь избежать падения, она прижалась к мужу, глубоко впиваясь ногтями в его плечи, пока он со стоном отдавал дань ее жаждущему телу.

Потом они мгновенно заснули и не просыпались до утра.

Последующие несколько недель их страсть друг к другу нарастала, словно, помня о будущем воздержании, они торопились насытиться сейчас. Хотя по вечерам Блейз тошнило, в остальном пока она не замечала никаких признаков своего нового состояния.