Блейз Уиндхем

Дилайт чуть не закричала от радости, когда события приняли удачный оборот. Внезапно она почувствовала себя лучше. Теперь никто не посмеет сказать, что она слишком молода для замужества! У нее появился шанс завоевать любовь Энтони Уиндхема, и на Рождество она задумала сделать решительный шаг. Она стояла неподвижно, пока старая Ада мыла ее, а мать объясняла, как следует следить за собой женщине в таком состоянии. Получив ложечку подогретого вина и уютно устроившись в постели, которую согревал обернутый фланелью горячий кирпич, Дилайт погрузилась в приятные мечты .

…Восемнадцатого декабря все семейство Морганов вместе с несколькими слугами явилось в Риверс-Эдж.

— Надеюсь, мы не стесним хозяев, — тревожилась леди Розмари, не имеющая ни малейшего представления о размерах дома, в котором теперь хозяйничала ее старшая дочь. — Слишком уж нас много. Да еще теперь, когда Блисс и Блайт помолвлены, их женихи наверняка будут крутиться рядом.

И мать лорда Кингсли, вдова, тоже приглашена. Надеюсь, ей понравится Блайт.

— Несомненно, — успокаивал жену лорд Роберт, — Блейз не стала бы приглашать нас всех, если бы знала, что в доме не хватит места. Что же касается леди Кингсли, я убежден, ей сразу понравится Блайт.

Но Розмари Морган по-прежнему тревожилась. Однако едва она заметила вдалеке силуэт Риверс-Эджа, ее хорошенькие губки изумленно приоткрылись.

— Да ведь это дворец! — выдохнула она, ибо хотя никогда и не видела дворцов, не сомневалась: они должны выглядеть так же величественно, как этот дом.

— Да нет, просто богатый дом, — отозвался ее муж. В жизни он повидал больше, чем его жена, но, хотя и не подавал виду, сейчас он тоже был потрясен этим великолепным строением, которое стало домом его дочери.

Экипажи, в которых разместились лорд Морган, его семейство и слуги, скатились вниз с холма через деревню и вскоре въехали на просторный двор Риверс-Эджа. Пока Морганы и их челядь выбирались из экипажей, Блейз и Эдмунд радостно приветствовали их, выбежав из дома при первом же стуке колес. С такой же быстротой они потащили гостей в дом, где в комнатах жарко пылали камины.

— Мы пригласили только своих родственников или будущих родственников, — извинился Эдмунд. — Надеюсь, праздник не покажется вам скучным, леди Морган.

— Нет, милорд, больше всего я люблю общество родных, — отозвалась Розмари Морган, быстрым взглядом окидывая шеренгу из двадцати слуг, выстроившихся в большом зале.

Блейз ждала прибытия сестер, прежде чем начать украшать дом, и потому на следующее утро, когда мужчины отправились охотиться на кабана, женщины принялись готовить гирлянды. Вернувшись вечером с пустыми руками, мужчины обнаружили, что женщины провели день не без пользы. Риверс-Эдж был увешан гирляндами вечнозеленых растений — остролиста, самшита и лавра. Комнаты наполнял сладковатый сосновый аромат, повсюду были приготовлены рождественские свечи — подобие вифлеемской звезды. Свечами были уставлены все столы в доме.

Энтони Уиндхем был единодушно избран Лордом Беспорядком, и он тут же предложил игру в жмурки. Даже Блейз присоединилась к игре по совету супруга и вскоре веселилась не меньше самых младших из гостей. Дилайт намеренно попалась Энтони, и на вопрос, какой фант она согласна отдать, смело ответила: «Поцелуй!» Узнав свою жертву по размерам и голосу. Тони вовремя повернул голову, и, к вящему разочарованию Дилайт, она лишь скользнула губами по его щеке, что, разумеется, не входило в ее планы. Но прежде чем она сумела возразить, ей завязали глаза и поручили водить в игре.

Двадцать первого декабря, в день святого апостола Фомы, гостей поместья развлекали дети из девяти деревень Лэнгфорда, пришедшие петь здравицу в большой зал Риверс-Эджа. Тонкие юные голоса повторяли строки здравицы, обращаясь к хозяину, хозяйке и их гостям. Каждый из певцов был вознагражден серебряным пенни, и лорд Роберт с женой восхитились щедростью зятя.

Двадцать третьего декабря охота джентльменов наконец увенчалась успехом, и громадный кабан с безобразными кривыми клыками был доставлен домой подвешенным на двух шестах. Маленький Гевин Морган, которому вскоре должно было исполниться шесть, гордо ехал впереди охотников, торжествующе трубя в охотничий рожок. Он впервые побывал на охоте со взрослыми, и всю последующую ночь не мог заснуть от возбуждения.

Двадцать четвертого декабря святочное полено было вырублено из ствола поваленного ясеня, доставлено в зал поместья и положено в большом камине. Все домочадцы — от последней судомойки до самого эрла — подталкивали и пропихивали полено в камин, пока оно не улеглось на предназначенное ему место, что всеми было сочтено хорошим признаком.

Долг призывал Блейз, как хозяйку Риверс-Эджа, зажечь святочное полено. По обычаю каждый год полено зажигали от горящей лучины из полена, сожженного в прошлом году.

Весь год лучина покоилась под кроватью хозяйки дома.