Блеф

Радар показал, как Хирам появился из кабинета, снова опасливо оглядел бар и снова вышел. Стеноход поглядел на него, поверх правого плеча Модульного Человека. На его лице появилась озабоченность.

– У Хирама плохи дела.

– Мне казалось, он пытается сделать вид, что это не так.

– Бизнес загибается, парень. Тузы вышли из моды, не то что раньше. Бойня на День Дикой Карты будто сглазила все наши способности. А еще все эти вспышки насилия, во время турне, организованного ВОЗ. Хрень реальная, и Хирам во всем этом был замешан… прости, парень, это снова то, о чем ты знать не можешь.

– Не стесняйся, – ответил андроид.

– О’кей. Итак, сейчас Кройд шастает по городу, раздавая всем джокеров и Даму Пик, и надвигается реакция. Скоро может оказаться… политически нецелесообразным… тусоваться с тузами.

– Я не туз. Я машина.

– Ты летаешь, парень! Ты ужасно силен, ты пуляешь импульсами энергии. Попытайся кому-нибудь объяснить, чем ты от туза отличаешься.

– Можно догадаться.

Кто-то вошел в бар. Изображение, выданное радаром, было столь странным, что Модульный Человек повернул голову, чтобы сделать визуальную оценку.

Каштановые волосы и борода мужчины свисали едва не до лодыжек. На цепи, надетой на шею поверх волос, висело распятие. Из одежды на нем были грязная футболка и обрезанные синие джинсы. Ноги его были босыми.

Ничто из этого не было достаточно странным, чтобы заподозрить человека в чем-то, кроме того, что он переболел Дикой Картой, но, когда он подошел ближе, Модульный Человек разглядел разноцветные радужки глаз, оранжево-желто-зеленые, и цвета располагались кольцами, как кольца мишени. У него были деформированные кисти рук с тонкими волосатыми пальцами. В одной из рук он держал крохотную бутылку кока-колы.

– Вот с этим-то человеком я и должен увидеться, – сказал Стеноход. – Прошу прощения.

– Может, увидимся позже, – ответил Модульный Человек.

Волосатый незнакомец подошел к столу и посмотрел на Стенохода.

– Я тебя знаю.

– Ты меня знаешь, Аэродром.

Модульный человек вернулся к бару и заказал еще один «зомби». Появился Хирам и выставил Аэродрома за отсутствие подобающей обуви. Когда тот уходил вместе со Стеноходом, андроид заметил, что мужчина заткнул бутылку кока-колы себе в локтевой сгиб, будто шприц с иглой, да так и понес.

В баре никого не осталось. Хирам выглядел раздражительным и подавленным, настроение у бармена было под стать боссу. Андроид извинился и ушел. Он больше никогда не будет пить «зомби». Слишком сильная неприятная ассоциация.

– Ага. Добыл нам денег, так, кухонный комбайн? – сказал Максим Травничек, роясь в груде заметок, которые он сделал для себя, пока собирал Модульного Человека. – Завтра сходишь в патентное бюро. Заполнишь документы. Черт, как нога чешется.

Он потер палец левой ноги об икру правой.

– Могу попытаться попасть на «Соколиное гнездо» завтра. Пусть все знают, что я вернулся. Она платит по тарифу, но…

– Эта сука беременная, понял? Судя по тому, как выглядит, может родить в любой момент.

Еще что-то, о чем я не слышал, подумал андроид. Чудесно. В следующий раз он узнает, что Франция сменила название на Фредонию и переехала в Азию.

– Но видел бы ты ее сиськи! Если они казались хороши раньше, то теперь на них стоит поглядеть! Просто фантастика!

– Я слетаю и поговорю с ее продюсером.

– Бозонные струны, – сказал Травничек. У него в руке была одна из его заметок, но он на нее не смотрел. – Минус единица к энному равняется минус единица к безмассовому вектору, значит эпсилон равен единице.

Его глаза глядели вдаль. Тело раскачивалось вперед-назад. Похоже, он впал в какой-то транс.

– Для суперструн, – продолжил он, – минус единица к энному равняется единице к безмассовому вектору, значит, эпсилон равен минус единице… Все эн, умноженные на эн антиэрмитовых матриц, сведенные воедино, представляют матрицу Y-энного порядка в комплексном виде… потенциальный барьер унитарной…

Андроида охватил холодный ужас. Он никогда не видел своего создателя в таком состоянии.

Травничек продолжал бормотать в том же духе несколько минут. Потом вдруг резко пробудился. Повернулся к Модульному Человеку.

– Я что-то говорил? – спросил он.

Андроид слово в слово повторил все сказанное. Травничек хмуро слушал его.

– Незамкнутые струны, ладно, – сказал он. – Мнимый оператор струн, вот в чем загвоздка. Я ничего не говорил про сигма суб плюс один на два?

– Простите, – ответил андроид.

– Черт с ним, – тряхнув головой, сказал Травничек. – Я физик, а не математик. Слишком переработался. А еще долбаная нога чешется.

Он плюхнулся на раскладушку, уселся поудобнее, снял ботинок и носок. Начал чесать между пальцев.

– Если я смогу вычислить критическую точку кривой эмиссии фермионов, то смогу решить проблему с утечкой энергии при вращении за пределами нормального спектра. Лишенные массы частицы проще, это…

Он перестал говорить и посмотрел на ногу.

Два пальца отвалились от ноги. Из ран обильно сочилась синеватая жидкость.

Андроид смотрел, не веря себе. Травничек закричал.