Бледный всадник

– Действительно королева? – переспросил я, все еще глядя на Исеулт. – Или же просто супруга этого короля?

– Небеса благословили Передура еще тремя женами, – неодобрительно сказал монах.

Исеулт отвернулась и заговорила с королем. Тот кивнул, потом уважительно указал на дверь, через которую вошла Исеулт. Ее явно отпускали, и она послушно двинулась к дверям, но помедлила и напоследок бросила на меня задумчивый взгляд.

Потом она ушла.

И внезапно все уладилось лучше некуда. Передур согласился заплатить нам серебром. Он показал нам свои запасы серебра, спрятанные в задней комнате. Там были монеты, сломанные ювелирные украшения, помятые кубки и три канделябра, взятые из церкви. Когда я взвесил серебро с помощью весов с рыночной площади, там оказалось триста шестьдесят шиллингов, не так уж и много. Ассер разделил все это на две неравные части: одна вдвое больше второй.

– Мы отдадим тебе меньшую часть нынче вечером, – сказал монах, – а остальное ты получишь, когда вернешь королю Дрейндинас.

– Ты никак принимаешь меня за дурака? – спросил я, предвидя, как трудно будет получить оставшееся серебро после боя.

– Это ты принимаешь меня за дурака! – ответствовал он, зная, что, если отдаст нам все серебро, «Огненный дракон» исчезнет на рассвете.

В конце концов мы сошлись на том, что возьмем одну треть сейчас, а остальные две трети нам принесут на поле битвы. Передур надеялся, что я оставлю бо́льшую часть серебра в доме и тогда мне придется сражаться, пробиваясь на вершину холма по его загаженным навозом улицам, и этот бой я бы проиграл – вероятно, перспектива такой битвы и помешала людям Каллина атаковать «дворец» короля. Они надеялись уморить Передура голодом, или, по крайней мере, так считал Ассер.

– Расскажи мне об Исеулт, – потребовал я у монаха, когда с торговлей было покончено.

Он злобно оскалился.

– Я могу читать тебя, как молитвенник, – сказал он.

– Это еще что такое – молитвенник? – спросил я, притворяясь, что не знаю.

– Сборник молитв. И, клянусь, тебе понадобятся молитвы, если только ты прикоснешься к королеве! – Он перекрестился и неистово воскликнул: – Она зло!

– Исеулт – совсем еще молодая женщина, да вдобавок королева, – возразил я. – Как же она может быть злом?

– Что ты знаешь о бриттах?

– Что они все вонючие, как горностаи, и вороватые, словно галки.

Ассер одарил меня хмурым взглядом, и мне на мгновение показалось, что больше он не скажет ничего, но священник проглотил свою бриттскую гордость.

– Мы христиане, – проговорил он, – и я не устаю благодарить Бога за эту великую милость. Но среди моих соплеменников все еще живы кое-какие старые предрассудки. Языческое наследие. И Исеулт – его часть…

– Часть чего?

Ассеру было не по душе об этом распространяться, но он сам заговорил о том, что Исеулт – зло, поэтому нехотя объяснил:

– Она родилась весной восемнадцать лет тому назад, и во время ее рождения случилось солнечное затмение, а здешние люди – легковерные глупцы и верят, будто смуглый ребенок, рожденный во время смерти солнца, обладает магической силой. Они отдали ее в… – Он помедлил, не зная, как это сказать по-датски. – В гврачи.

Это слово ничего мне не говорило.

– В девины, – раздраженно проговорил Ассер и, так как я все еще не понимал, наконец нашел нужное слово: – В колдуньи.

– В ведьмы?

– И Передур на ней женился. Сделал ее своей королевой-тенью. Именно так короли поступают с подобными девушками. Они забирают их в свой дом, чтобы использовать их магическую силу.

– Какую силу?

– Которую дьявол дает таким королевам-теням, конечно, – раздраженно пояснил Ассер. – Передур считает, что Исеулт может видеть будущее. Но это умение останется с ней, только пока она девственница.

– Если ты не одобряешь колдовство, монах, – засмеялся я, – тогда я сделаю тебе одолжение, изнасиловав ее…

Он ничего не ответил, а только бросил на меня ненавидящий взгляд.

– Исеулт и вправду видит будущее? – спросил я.

– Она увидела твою победу, – пояснил монах, – и заявила, что король может тебе доверять. Интересно, что ты скажешь теперь?

– Ну, тогда эта ваша Исеулт, конечно, и в самом деле провидица, – ответил я.

Брат Ассер презрительно улыбнулся.

– Ее бы следовало удавить на собственной пуповине, – прорычал он. – Эту мерзкую язычницу, отродье дьявола!

* * *

В ту ночь король закатил пир, чтобы отпраздновать наш союз. Я надеялся, что на пир придет Исеулт, но тщетно. Зато присутствовала старшая жена Передура: надутая, неряшливая женщина с двумя гноящимися нарывами на шее, на редкость молчаливая.

Однако угощение оказалось на удивление хорошим. Подали рыбу, говядину, баранину, хлеб, эль, мед и сыр. И пока мы ели, Ассер рассказал, что он родом из королевства Дифед, которое лежит к северу от Сэфернского моря, и что его король (тут он назвал бриттское имя, выговорить которое абсолютно невозможно: похоже на кашель и брызганье слюной) послал его в Корнуолум, чтобы отговорить бриттских правителей поддерживать датчан.

Меня это удивило – так удивило, что я оторвал взгляд от подающих еду девушек. В конце зала музыкант играл на арфе, и две девушки на ходу покачивались в такт музыке.