Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Для понимания причин, по которым люди где-то массово гибли, а где-то отделывались легким испугом, нам нужно предельно внимательно вглядеться в статистику и разобрать все цифры в деталях. В 1918 году люди были потрясены ужасающей случайностью выбора гриппом своих жертв. Лишь много позже, когда ученые всерьез занялись сравнительным анализом статистики заболеваемости и смертности, начали выявляться некоторые закономерности. Они-то и привели ученых к заключению, что люди сами были творцами пандемии, поскольку топливом для пожара служили социальное неравенство, жилищное строительство и расселение по принципу «где и как придется», нездоровое питание; массовость обрядов и ритуалов играли, как видится, не меньшую роль, чем генетическая предрасположенность населения к заболеванию в силу особенностей структуры ДНК.

Для начала давайте составим представление о степени географической неоднородности, совершив кругосветный экспресс-круиз с калькулятором в руках и сравнив народы мира по определяющему показателю тяжести эпидемии – избыточной смертности. Разброс наблюдается ошеломляющий. В некоторых частях Азии вероятность смерти от гриппа была в тридцать раз выше, чем в самых благополучных из европейских стран. Ну и в целом в Азии и Африке показатели избыточной смертности повсеместно превышали европейские, североамериканские и австралийские. Но и в пределах каждого континента разброс был внушительным: в Дании убыль населения по итогам пандемии составила около 0,4 %, а в Испании и Венгрии – втрое больше; в странах Африки к югу от Сахары избыточная смертность оказалась в 2–3 раза выше, чем в странах к северу от великой пустыни. Ну а в Азии разброс был и вовсе колоссальным – от примерно 2 % избыточной смертности на Филиппинах до 8–22 % в Персии (столь широкий диапазон значений последней оценки является следствием не разброса значений по стране, а кризиса власти в Тегеране, из-за которого систематический сбор статистики по стране не велся). Индия, в состав которой в ту пору входили и современные Бангладеш и Пакистан, лишилась около 6 % народонаселения и опередила все прочие страны мира по человеческим потерям в абсолютном выражении. В общей сложности испанский грипп, по разным оценкам, унес жизни от 13 до 18 млн индийцев; следовательно, в одной только Индии от того гриппа погибло больше людей, чем на всех театрах военных действий за все годы Первой мировой войны.

Крупные города в целом страдали сильнее сельской местности, но и в пределах одной страны жителям некоторых городов приходилось хуже других. К примеру, Вашингтон пострадал значительно сильнее Чикаго, но намного меньше Сан-Франциско. Даже в пределах одного города показатели сильно варьировались. В столице Норвегии, которая в те годы называлась Кристианией, например, смертность была обратно пропорциональна жилплощади, приходившейся на одного члена семьи[327]. В Рио-де-Жанейро самый тяжелый урон понесли обитатели расплодившихся по периметру города как грибы subúrbios (стихийных поселков бедноты). В Америке в целом недавно прибывшие иммигранты умирали значительно чаще старожилов, хотя эти данные далеко не везде отслеживаются по причине неорганизованности быта вновь прибывших. Тем не менее проведенное в 1920 году в штате Коннектикут исследование такую тенденцию выявило: «Итальянских кровей семейства внесли почти двойной относительно их численности вклад в валовую смертность по штату в период эпидемии». Итальянская диаспора, как известно, массово прибыла в Америку позже других. Вот в Коннектикуте этнические итальянцы и умирали от гриппа с большей вероятностью, чем потомки выходцев из Ирландии, Англии, Канады, Германии, России, Австрии или Польши[328].