Бледный всадник, Черный Валет

В результате теперь он топал на своих двоих и втаскивал натруженные мощи в городок со странным названием «Ин». Именно такие буквы уцелели на старом придорожном указателе, который остался в сотне шагов позади. Судя по размерам указателя, раньше, кроме этих букв, имелись и другие. Но Валет ничего не имел против: Ин так Ин. Лишь бы здесь нашлись выпивка, игорный дом, не слишком вшивые девочки и старые видеокассеты в чьем-нибудь сундуке.

Фильмы (желательно душещипательные мелодрамы) были маленькой слабостью Валета, о которой мало кто знал на этом свете и над которой уж точно никто не рискнул бы посмеяться. В его дорожном мешке лежала реликвия, похищенная в городе Дуле и завернутая на всякий случай в три слоя целлофана, – лента со странным названием «Молчание ягнят». Сохранность копии была почти неправдоподобной, изображение – без срывов и факела, и ко всему – хороший звук.

Валет успел посмотреть только двадцатиминутный фрагмент. Ради этого ему пришлось застрелить человека. Он не колеблясь застрелил бы еще десятерых, чтобы узнать, чем там все закончилось. Он не понимал, что означает название фильма, но зато знал точно – он любил мясо ягнят, и он любил молчание. Похоже, здесь он найдет и то, и другое.

Впрочем, была одна маленькая заминка. Возле указателя Валет остановился и по привычке покосился назад. Он забыл узнать, не имеет ли что-нибудь против вшивого города Ина его «близнец». Самоуверенность – неплохое качество, но полностью уверенными в себе были лишь покойники, которых Валет за свою недолгую жизнь видел предостаточно.

Итак, он смотрел, пытаясь ни на чем не фокусировать взгляд, пока на самом краю поля зрения не возникло серое пятно. Оно перемещалось примерно в ста шагах позади Валета и было в общем-то похоже на его силуэт, только без лица. «Близнец» скользил над дорогой равномерно и прямолинейно. Кругом была тишь да гладь. Кладбищенский покой…

Валет уже начал разворачиваться, когда его «близнец» вдруг дернулся и превратился в зыбкое дрожащее зеркало. Валет мог бы поклясться, что рядом с ним промелькнул еще один, чужой «близнец». Уродливый, скрюченный, но быстрый… как смерть.

Плохая, ненужная встреча. А потом его «близнец» и вовсе исчез.

Валет скрипнул зубами. Хреновый прогноз. Впрочем, на спокойную жизнь рассчитывать было по меньшей мере глупо.

…Со скептической улыбкой Валет обогнул ржавую развалюху без колес. Он давно заметил, что какой-то человечек наблюдает за ним из ближайшей хижины, притаившись за мутным стеклом. Смехотворная маскировка. Но Валет не подал виду, что засек слежку. Чужой «близнец», встреченный на дороге, явно принадлежал не этому трусливому хорьку.

Опасности пока не было – в противном случае Валет уже ощутил бы привычную ноющую боль в затылке. Внутренняя «сигнализация» никогда его не подводила.

Он начал неторопливо счищать с сапог налипшую грязь. Он делал это добросовестно, хотя смертельно устал. Многие парни загнулись в незнакомом городе в первый же день оттого, что не могли двигаться достаточно быстро.

Потом Валет позволил себе расстегнуть брюки. Во время этой процедуры он был наиболее уязвим. Но все относительно, и тот, кто попытался бы воспользоваться удобным случаем, совершил бы роковую ошибку.

* * *

Священник видел из своего окна, как пришелец вытащил свой прибор и помочился прямо на старый «мерседес» ведьмы…

3. БЛУДНИЦА

Мария проснулась в отвратительном расположении духа. Настроение было гнусное, погода – еще гнуснее, а о заведении «Млын», куда ей предстояло отправиться на работу после полудня, и говорить нечего. Там ее ждали прыщавые фермеры и геморроидальные старикашки, которым не поможет и привязанный карандаш. Случалось, правда, что в «Млын» забредет кто-нибудь из парней Начальника или председательские телохранители, но те привыкли все получать задаром. А значит, она заработает в лучшем случае триппер. В худшем можно было схлопотать пулю между глаз. Просто так. Для смеха.

Расклад был обычным, и пора уже было к нему привыкнуть. Мария честно пыталась, но выходило плохо. Впрочем, пару недель назад появилась еще одна причина для дискомфорта. Такая же ужасная, как выпотрошенное и обезглавленное тело старой шлюхи из «Петушка» (голову нашли позже – она была насажена на церковный крест, а ливер оказался в кастрюле с любимым борщом Председателя городской управы). Впрочем, со шлюхами такое случалось. Это был профессиональный риск. Чего не скажешь о банкире Тряхлисе или «солисте» Хоботе.

Все знали, что Хобот был человеком Начальника, всегда работавшим в одиночку. Именно «был», потому что от него осталась только наиболее выдающаяся часть его тела, вставленная в рот банкиру, сваренному живьем. Мария видела все это своими глазами – она была в числе тех, кого пригласили для опознания. Не банкира, конечно, а Хобота…

Ее рука сама собой нырнула под кровать за бутылкой яблочной браги. Это было примитивное пойло, которое обухом било по голове, зато избавляло на время от всех проблем. Радикально. Лучшим средством была только веревка, но веревка – это то, что можно отложить и на завтра, и на послезавтра.