Бледнее бледного

Центральная скульптура фонтана, изображающая, как совсем нетрудно догадаться, распростертую и охраняющую всех и вся длань, равно как и опоясывающий неглубокую купель бортик были выточены из чего-то абсолютно прозрачного. Будто изо льда вылеплены. От этого все сооружение казалось невесомым, совершенно нематериальным и в этом месте абсолютно неуместным. Будто вырвали его зачем-то из доброй далекой сказки, а потом, так и не решив, что, собственно, с ним делать, бросили прямо тут, нимало не заботясь о целостности и нерушимости архитектурного ансамбля. Разноцветные блики, пляшущие на холодных хрустальных гранях, только усиливали это странное впечатление.

Впрочем, никакие блуждающие огни и никакая нематериальная сказочность леди Кай тут не остановили бы и больше чем миг не задержали. И если бы дело было только в этой нежданной и так внезапно явившейся взору красе, то интесса и с шагу бы даже не сбилась. Это, уж не говоря о том, чтобы замереть на месте, как истукан, так и не опустив ногу на землю, пока рука совершенно машинально шарила по поясу в поисках жезла.

Так что дело было не в пляшущих везде и повсюду бликах, а в том, откуда они, собственно говоря, брались. В том, что их к жизни рождало.

А рождались они на острых зубьях серебряного гребня, ослепительно сияющего в ночи, которая уже уютно и совсем по-домашнему расположилась на пыльных плитах мостовой. То, что гребень – серебряный – было видно даже отсюда, с последней ступеньки лестницы, и сверкал он ярче любой звезды, расчесывая длинные – почти до самой земли – волосы, принадлежащие одной весьма и весьма необычной особе.

Почувствовав чужое присутствие, незнакомка прервала свое занятие, хотя интессе казалось, что девушка настолько увлечена им, что и видеть-то вокруг – ничего не видит и не замечет. Ее бледная почти до полной прозрачности рука, держащая гребень замерла, а освобожденные волосы свободно растеклись по плечам тяжелыми темными волнами. В тот же миг Осси всем своим естеством ощутила какую-то неприятную дрожь внутри, и сразу же будто гигантскими тисками сжало голову, да так, что казалось еще чуть-чуть, и она просто треснет, как перезревшая тыква, а потом от внезапно скакнувшего давления напрочь заложило уши.

Это был акустический удар. Причем неслабой, надо сказать, силы. Такой должен был раздавить и разорвать все внутренности, превращая тело в бурдюк, наполненный ливерным фаршем напополам с кровью. Впрочем, пропорция могла быть и иной… Должен был раздавить, но…

В этот самый момент розовой молнией полыхнуло кольцо некромансера на пальце интессы, разбивая тугую невидимую волну и отбрасывая ее прочь. Два удара сердца – и над пласой снова все стало покойно и мирно, и снова заскользил по густым волосам серебряный гребень, сплетая новый узор разноцветных бликов.

– Прошу прощения, Мастер. Я не ждала вас так скоро… – бледная особа низко склонила голову, не переставая, впрочем, расчесывать свою роскошную гриву. – Не признала… Приношу покорность.

«Ларонна! – Ахнула Хода. – Обалдеть легче! Вот уж не думала, что увижу когда-нибудь».

Редко когда можно было видеть Ходу удивленной, но вот сейчас, похоже, выпал как раз такой случай. Во всяком случае, засияла она ярче, чем гребень в руках незнакомки.

– Не ждала так скоро? – Осси удивил не столько сам факт нежданной встречи с плакальщицей, сколько то, что встреча эта была, оказывается, запланирована. И причем, похоже, уже давно. – А откуда…

Ларонна подняла на девушку глаза и засмеялась. Смех ее был также беззвучен, как и плач. Ни звука не прорвалось наружу – только плечи затряслись, да весело заплясал по волосам сверкающий гребень. И тут же снова заложило уши, а оскаленный кошачьими клыками перстень предупредительно полыхнул розоватой зарницей.

Смех разом оборвался – будто и не было, а неземной красоты лицо ларонны исказила гримаса жуткой боли.

– Простите, Мастер, не удержалась. Это – от радости…

Ее огромные широко распахнутые глаза смотрели на Осси с такой мольбой и отчаянием, что леди Кай даже растерялась и на миг позабыла – кто перед ней.

– Прошу вас… Простите, – бормотала ларонна, склоняя голову все ниже. – Простите, госпожа, я забылась… Не наказывайте меня, простите… – ее причитания становились все тише и все неразборчивей, а в голосе уже явно слышались всхлипы. Казалось, еще немного и она разрыдается.

Кольцо опять неодобрительно начало наливаться розовым светом, готовое вмешаться в любой момент, но этого не понадобилось.

– Хорошо, хорошо… Прощаю, – Осси решила понапрасну ситуацию не усложнять, а решить все миром. В конце концов, сориться с ларонной не стоило. – Просто, держи себя в руках…

Хода на это достаточно, в общем-то, идиотское предложение тихо хмыкнула, но от комментариев и высказываний, пусть даже и мысленных, все же воздержалась. Наверное, это было трудно и стоило ей немалых усилий, но воздержалась.