Блатные псы

Он не стал артачиться. Получил по описи личные вещи, Гладышев лично отвел его на контрольно-пропускной пункт, вместе с ним вышел на освещенный пятачок перед главным входом.

– Надеюсь больше не встретиться, Дмитрий Андреевич, – сказал «кум». И, сухо пожелав ему счастливого пути, скрылся за дверью.

Лампа под козырьком светила в плафоне, прочно закрепленном на стене, но Лукомору казалось, что ее качает ветром – такой колышущийся свет она давала. Или это все нервы.

Лукомор воровато оглянулся по сторонам, поднял воротник и направился к остановке.

Он вышел на дорогу, которая тянулась от ворот к улице, когда вдруг включились фары у машины, припаркованной неподалеку. «Десятка» тут же тронулась с места и, быстро набирая ход, устремилась на него. Но Лукомор уже приметил тропинку, по которой можно было сойти с дороги. Она вела через кусты и деревья – куда, он не знал.

Он сошел с дороги и утонул в темноте. Тропинка действительно вела его через кусты… Вела в ловушку. Лукомор это понял, когда в спину уперся пистолет. Он даже не заметил человека, который вышел из-за кустов.

– Спокойно, мужик!

Дмитрий Андреевич хотел сказать, что не мужик он, а вор, но слова застряли в горле. Все-таки не зря он подозревал Гладышева в смертном грехе. Все-таки не зря опасался киллерской пули.

– Он не мужик. Он вор.

Из-за кустов вышел еще один человек. Лукомор не видел его лица, но узнал по голосу.

Подполковник Якиров неторопливо подошел к нему, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой. Только тогда Лукомор смог разглядеть его.

– Нервишки шалят, Дмитрий Андреевич? – с издевкой спросил мент. – По кустам шарахаешься.

Лукомор стиснул зубы. Просчитали менты его шаги, потому и взяли в переплет, один – сзади, другой – спереди. Место темное, безлюдное, и пистолет мог быть с глушителем. Пристрелят, подгонят машину, загрузят тело… Кто-кто, а Лукомор знал, как это делается.

– Да ходят тут всякие, – процедил он.

– Ходят, уму-разуму учат, – усмехнулся Якиров.

– Чего надо?

– Да вот поговорить с тобой хотел, Дмитрий Андреевич… Решил ты свою проблему, развалил дело. Нечем тебя прижать, приходится отпускать. Но ты должен понимать, что жизнь штука тонкая, не так за нее дернешь – и все, оборвался волосок… А дернуть кто угодно может. Тот же Никиткин, например… Да и меня ты разозлил, честно говоря…

– А короче можно? – скривился Лукомор.

– Нужно, – кивнул Якиров и выпустил струю дыма ему в лицо. – Я знаю, как все было. Знаю, как ты Сколкова раскрутил. И знаю, кого ты в своих бедах подозреваешь. На Никиткина грешишь?

Лукомор красноречиво промолчал.

– На него… Полоскова уже убрали, Ворсобина тоже. Остался Никиткин.

– Не знаю, о чем ты, начальник. Знаю только, что фраер вору не товарищ.

– Так ваша дружба нам без надобности. Главное, чтобы войны между вами не было. Кровь никому не нужна.

– А ты ему это скажи, начальник. Он двух моих парней положил, и ты это знаешь. И своих «зачищал»… Сколько крови пролилось, начальник? И где он, твой Фраер? Я нары полировал, а он ананасы в шампанском жрал. Где справедливость, начальник?

– А где ты в этой жизни справедливость видел? В общем, я тебя предупредил: одно неосторожное движение в сторону Никиткина – и снова запускаю маховик. И на этот раз тебя дожму… Причем по беспределу… Найду «косяк», «закрою» на пару месяцев, а там с тебя и корону снимут, – с непроницаемо-серьезным лицом сказал Якиров. – Мне, Елецкий, все равно, понял ты или нет, – жестко добавил убоповец. – Я тебя предупредил, а ты думай. Если с Никиткиным что-то случится, размотаю тебя на всю катушку. Потом не жалуйся.

– А если со мной что-то случится? – выдавил из себя Лукомор.

– Никиткин за это ответит. По всей строгости закона.

– А мне от этого легче будет?

– А мне на тебя наплевать, Дмитрий Андреевич. Мне в Бочарове тишь да гладь нужна… Что там у тебя осталось, то под себя и возьмешь. А то, что потерял, силой и кровью брать не разрешаю. Если миром с Никиткиным договоришься, пожалуйста. Если прольется кровь, пеняй на себя… Я тебя предупредил.

– Считай, что я тебя услышал.

– Тогда сделай так, чтобы я о тебе больше ничего не слышал. Потеряйся… Лучше всего за границу свали, воздух чище станет.

– Воздух фраера портят, пусть они сваливают.

– От воров смердит не меньше… Все, я тебя не держу. – Якиров махнул рукой в сторону остановки.

Лукомор неторопливо повернулся и удивленно повел бровью. Он-то думал, что за его спиной кто-то стоит, но не было никого.

Он сделал несколько шагов и остановился. Тяжелый у него сегодня был день, сход все силы высосал, может, от нервного и морального перенапряжения ум за разум зашел? Может, и не было никакого Якирова?

Глава 23

Сначала действие, потом слово. Все правильно, у кого больше прав, тот не утруждает себя объяснениями. Сначала Якиров забрал Нестроева и Гаврилина, а затем опустился до разговора с Одинцовым.

– Поверь, так будет лучше, – сказал он, постукивая пальцами по столу.