Благословленная

— Все создатели любят свои творения. В той или иной мере, но любят, даже если эта любовь незаметна или кажется странной.

Я нахмурилась, совсем ничего не понимая. Ну, любят и любят, да и их в ответ, если судить по тому, что я наблюдаю в этом мире, тоже любят.

— Мы предпочитаем любить на расстоянии и не иметь близкого контакта со смертными. Тьма! — Он резко взлохматил волосы, отчего косая чёлка сдвинулась вбок, полностью открывая его чёрные можно сказать бездонные глаза. — Чем дольше общаешься со смертным, тем больше понимаешь его эмоции. И если они достаточно яркие, то они легко находят отражение. То же самое и с желаниями, поэтому с собственными творениями, в которых так и или иначе содержится частичка нашей силы, контакт мы не поддерживаем.

— Я не твоё творение. — Гордо вздёрнула нос. Было немного обидно и да, больно слышать о себе всего лишь как об обычной экспериментальной мартышке, за которой приятно наблюдать.

— Я тебя благословил и часть меня в тебе есть, пусть она и намного меньше, если бы один из твоих предков был создан мной или кем-то из моих родственников по кровной линии. И хватит уже, в этом нет ничего такого обидного, чтобы ты так реагировала.

Теперь Истислав взлохматил волосы уже мне и потянул на себя. Я неспешно перетекла в лежачее положение, пока он извлекал из воздуха огромную книгу, чтобы сунуть её мне под нос.

— Всё равно не понимаю. — Пробурчала, рассматривая название «Магия смешенной крови». — Что плохого в этой любви?

— Смертные умирают, а это больно. — Скупо ответили мне, завершая, кажется неприятный для него разговор.

Только вот я сдаваться не собиралась. В груди появилось маниакальное упрямство в стремлении разобраться во всём этом.

— Смерть — это всегда больно! — твёрдо возразила.

— Вместе с возлюбленным умирает частичка души бога. Довольна?!

Похоже, я всё-таки вывела его из себя, судя по глазам, в которых словно колыхалась сама тьма.

— Прости, — искренне раскаялась я.

— Забей, — он улыбнулся, только вот улыбка была натянутой. — Всего лишь неприятно признавать, что у богов тоже есть свои слабости и недостатки. Ну что, готова к божественному обучению?

— Да, только... — я замялась, не зная как ему сказать.

Я действительно начинаю что-то к нему чувствовать. Что-то светлое и тёплое. Это не любовь и не страсть. Может симпатия и что-то вроде дружеской привязанности. Но если всё так серьёзно, то кто знает, насколько яркими могут быть мои эмоции. Так может Истиславу лучше...

— Никуда я не уйду. — Перебил он мои размышления со вздохом, что навеяло меня на мысли петь про себя песни в его присутствии. — И избавь меня от своего песнопения. Мне хватило одного единственного раза, когда я неудачно зашёл, а ты распевалась в душе.

Вот теперь я точно покраснела вся. Просто пение тоже как бы не мой конёк, но иногда всё же хочется и осознание того, что у моего позора был свидетель, окатило меня волной жгучего стыда.

— Да ты... — возмущённо прошипела, а он только весело усмехнулся.

— Я за тобой присматриваю.

— Зачем? — Негодование грозило вылиться в сверхзвуковую волну.

— Ты, — меня совсем некультурно ткнули пальцем в лоб, — и дня без меня не проживёшь, а смерть твоя нежелательна.

— Не хочется расставаться с личным клоуном? — Едко поинтересовалась, как-то совсем не обрадовавшись, что тут оказывается, за мою безопасность радеют.

— Не хочу расхлёбывать проблемы, которые повлечёт твоя смерть. — И уже со вздохом явно только для себя, — надо было всё-таки официально тебя забрать, а не умыкать, в то время как...

— Что-о?! — Вот теперь моему возмущению точно не было предала. Истислав даже поморщился и показательно заткнул уши.

Вот же... бог!

Злость, ярость, обида захлестнули меня с головой, выбивая весь воздух из лёгких. Было больно осознавать, что кто-то хоть и не имел никакого права, незаконно украл тебя, как обычную ничем не примечательную вещь, перевернув весь твой мир с ног на голову. И ты теперь пытаешься в новом мире хоть как-то зацепиться и устроить свою жизнь. А этот нахальный кто-то, ничуть не устыдившись, ещё и посмеивается над твоими трепыханиями. Пусть Истислав и присматривает за мной, но делает это исключительно из собственных корыстных целей. Где-то что-то треснуло, кажется, это была моя самооценка, и я помертвевшими губами прошептала.

— Зачем?

Истислав досадливо поморщился, но в этот раз ответил и, похоже, правду.

— Некоторые мои ярые поклонники вышли немного из-под контроля. Стали убивать подопечных моей сестры, высасывая из них искру света через ритуал. И Велислава попросила помочь. Ты здесь что-то вроде символа, что бог мёртвых встал на сторону светлых.

Злость всколыхнулась с новой силой, рисуя в голове образ меня с голубиными крыльями и пацификом над головой вместо нимба. Да уж символом мира мне явно не быть. Я прищурила глаза, гневно смотря на пытающегося сдержать смех мёртвого бога, и прошипела.

— Ваши светлые творения в лице наследного принца сегодня уже причислили меня тёмным фанатикам, заявив, что я здесь для того, чтобы шпионить!