Благословение

К немалому смущению Джейсона, она устало шлепнулась на продавленный диван, расстегнула платье и бюстгальтер и приложила Макса к груди. Младенец тут же принялся жадно сосать.

– Как насчет того, чтобы пойти сегодня поужинать? – спросил Джейсон. – Я угощаю.

– Ой! – вскрикнула Эми и торопливо сунула Максу в рот палец, заставив его отпустить на мгновение грудь.

Потом он снова схватился за сосок. – Зубы, – пояснила она. – Знаете, до того, как он родился, я представляла кормление грудью чем-то таким романтичным. Я думала, какое это чудесное, приятное чувство… И так оно и есть, но иногда также бывает…

– Больно? – спросил Джейсон, и, когда она улыбнулась в ответ, он ответил ей улыбкой.

– Я думаю, что должна была бы и сама понять, что вы гей, даже если бы Дэвид мне об этом не сказал. Вы очень проницательный, и, несмотря на то что вначале вы производите впечатление человека жесткого и совершенно бесчувственного, в душе вы нежный, верно?

– Мне никогда об этом не говорили, – сказал Джейсон, украдкой взглянув в мутное и потрескавшееся зеркало справа от себя. Неужели он на самом деле выглядит жестким и бесчувственным?

– Так что там Макс успел натворить, пока меня не было?

Джейсон улыбнулся и вдруг поймал себя на том, что с большим энтузиазмом принялся излагать свой опыт сидения с Максом в форме забавного рассказа.

– Я думаю, что на Рождество подарю ему набор ножей или что-нибудь такое, что помогло бы ему поранить себя, не прилагая особых усилий. Потому что сейчас ему приходится буквально из кожи вон лезть, чтобы разбить себе физиономию или попытаться расколоть себе череп. Я думаю, что должен облегчить ему жизнь.

Эми засмеялась и сказала:

– Да, целый набор ножей для разных целей. Потому что как иначе он сможет порубить себя на котлеты?

– О да, весь набор. И еще, я думаю, я устрою ему экскурсию на бумажную фабрику. Посажу его посреди склада готовой продукции, и пусть себе проедает путь наружу.

Эми поменяла грудь, и, когда Макс начал сосать, Джейсон дал Эми знак, чтобы она приподняла руку, чтобы он мог пропихнуть ей под руку подушку. Тогда ей не придется держать голову Макса на весу.

– И еще надо не забыть комод с выдвижными ящиками, которыми так удобно прищемить пальцы.

Теперь они оба смеялись вовсю, и Джейсон вдруг осознал, что впервые за многие годы женщина искренне смеется над его шутками.

– Как насчет пиццы? – вдруг спросил Джейсон. – Такая большущая пицца с сыром, грибами и всем, что только туда кладут. И еще можно заказать самую большую колу и чесночные хлебцы. Ну как?

– Я не уверена, что мне можно есть чеснок из-за молока, – возразила Эми. – Не думаю, что малышам нравится молоко с привкусом чеснока.

– Итальянцев это, похоже, не волнует, – ответил Джейсон.

– Это верно, – сказала Эми и улыбнулась: – Пицца так пицца. Но только я заплачу за свою долю.

Не подумав, Джейсон сказал:

– Вы слишком бедны, чтобы за что-то платить, – и тут же испугался того, что сказал.

– Это верно, – без обиды сказала Эми. – Возможно, за ужином мы могли бы придумать, что нам делать с моим будущим. У вас есть соображения?

– Абсолютно никаких, – улыбаясь, сказал Джейсон. – Вы всегда можете выйти замуж за какого-нибудь милого молодого врача и больше никогда не работать.

– За врача? Вы имеете в виду Дэвида? Но я его не интересую.

– Он от вас без ума, – ответил Джейсон.

– Вы забавный. Дэвид влюблен во всех женщин этого города, именно поэтому пользуется такой популярностью. Кроме того, я не хочу жить за счет мужчины, кем бы он ни был. Я хочу чем-то заниматься в жизни, но я не знаю, что я могу делать. Если бы только у меня был талант. Если бы я, к примеру, умела петь или играть на пианино.

– Сдается мне, у вас есть талант – талант быть матерью.

Эми склонила голову набок.

– Вы очень милый, знаете? Вы не могли бы заказать пиццу, позвонив с этого вашего телефона?

– Конечно, – с улыбкой сказал Джейсон.

Позже, когда Макс уснул на диване, они зажгли свечи. Джейсон расспрашивал Эми о ее жизни с Билли, и через некоторое время, преодолев внутренний протест, она начала говорить сама, не ожидая вопросов, и Джейсон осознал, насколько она истосковалась по общению.

И по мере того как Эми говорила, Джейсон начал видеть городского пьянчужку Билли в другом, новом свете. Билл Томпкинс был посмешищем в глазах всего города с тех пор, как четырнадцати лет от роду пристрастился к спиртному. Он разбивал машины, едва сев за руль. Когда Билли еще учился в школе, родители вынуждены были заложить дом, чтобы Билли выпустили из заключения под залог. История повторялась раз за разом. Но Эми увидела в этом человеке нечто такое, чего другие не замечали.

Джейсон заказал пиццу самых больших размеров, и за разговором Эми не заметила, как съела три четверти всего угощения. Давным-давно Джейсон забыл о том, каково это – считать пиццу настоящей роскошью.

Как только последний кусочек был съеден, Эми сладко зевнула, и хотя было всего девять вечера, Джейсон велел ей идти спать. Она встала и наклонилась, чтобы поднять Макса, однако Джейсон отвел ее руку и взял ребенка на руки так, что даже его не разбудил.