Благородство и страсть

Сверху появилась служанка. Увидев хозяина, она широко раскрыла глаза.

– Милорд! – Развернувшись, она исчезла из виду и закричала: – Мэм! Он здесь!

Послышались взволнованные женские голоса. Невин бросился вверх по лестнице, переступая через ступеньки. Наверху его ждала мать. На герцогине была длинная простенькая белая ночная рубашка. Темные волосы с седыми прядями лежали на плечах, чепчика на голове не было. Сын привык видеть ее безукоризненно одетой, прячущей чувства под холодной маской терпения.

Дрейк перепрыгнул через ступеньку, взял ее за руки и тряхнул.

– Что случилось?

– Рекстер мертв.

Не желая верить в это, Дрейк что-то пробурчал, отпустил мать и направился к двери спальни отца.

– Когда его принесли домой, я вызвала врача, – рассказывала Рей. – Он был такой бледный, а рана… – Вздрогнув, она остановилась у двери, отказываясь входить в комнату.

Рядом с отцом стоял пожилой господин и вытирал руки. Другой, помоложе, лет сорока пяти, прислонился к стене со скрещенными на груди руками. Он был в синей униформе и красном жилете, которые носит конный патруль.

– Милорд, мое имя доктор Мур. А вы, как я понимаю, сын герцога? – спросил пожилой господин, у которого от усталости в столь поздний час уже садился голос.

Дрейку чуть не стало дурно, когда он увидел на подушке у головы отца сгусток крови.

– Он жив?

– Он уже был мертв, когда этот джентльмен (он показал на второго мужчину) нашел его.

– Мои соболезнования, милорд, – сказал тот, выпрямляясь. – Недалеко от «Серебряной змеи» я увидел, как над ним склонялись двое. Я окликнул их, и они сбежали, прихватив с собой его пальто и ботинки.

– Он вам… – Дрейку было тяжело говорить. Он откашлялся и продолжил: – Он успел рассказать вам, что случилось?

– Нет, милорд. Некоторые посетители слышали, как я кричал, и подбежали ко мне. Кто-то опознал герцога, и я смог привезти его тело домой.

– Ничего нельзя было сделать, – сказал врач и повернул голову Рекстера набок, чтобы показать глубокую рану на затылке.

Дрейк отвернулся, чтобы хлебнуть воздуха, не пропитанного зловонием смерти. За дверью всхлипывала его мать.

Чтобы прервать неловкое горестное молчание, офицер осмелился заговорить:

– По всей вероятности, удар нанесли по голове, чтобы обворовать. Если я больше вам не нужен, удаляюсь составлять рапорт.

– Во что бы то ни стало найдите ублюдка, который сделал это! Наймите столько людей, сколько потребуется.

Офицер ответил, что они сделают все возможное, и ушел. У Дрейка мурашки по спине побежали, когда он снова посмотрел на отца. Врач повернул его лицом, чтобы скрыть следы насилия. Теперь уже ничто не могло помочь: страшное зрелище навсегда отпечаталось в его сознании.

Дрейк подошел к кровати. Он дотронулся до руки отца, но, почувствовав, что в ней нет жизни, отпрянул. Если отец и нашел вечный покой, то на внешнем облике это не отразилось. Лицо было в грязи, щека посинела от удара.

Невин ринулся к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха. Кто-то убил его отца. Случайно ли герцог подвернулся под руку грабителям или же с ним расправился злейший из врагов? Все кредиторы, и честные, и продажные, преследовали своих должников. А может, это был обманутый муж, которому отец наставил рога? Или внебрачный сын решил наконец отомстить? Молодой человек перебирал в голове всевозможные версии, пока у него не застучало в висках.

Он вздрогнул, когда ему положили руку на плечо. Доктор Мур сочувствующе смотрел на него.

– Теперь для него больше ничего нельзя сделать. – Он обернулся на звук рыданий за дверью. – Помогите мне уложить вашу мать в постель. Ей необходимо дать настойки опия, да и вам тоже, судя по вашему виду.

До этого момента Дрейк как-то забыл о матери. Он думал, что между родителями не осталось любви. Но, видя ее страдания, решил, что чего-то не понимал в их отношениях. Стараясь выглядеть спокойным, он пошел вслед за врачом.

Кенан подъехал к особняку Бедгрейнов ровно в одиннадцать часов. Его удивило, что дворецкий не захлопнул дверь у него перед носом, а уж когда тот попросил подождать в гостиной, подумал: а вдруг все уладится? Но стоило сэру Томасу Бедгрейну появиться в дверях, как от надежд не осталось и следа.

– Вы так и будете ее прятать от меня? Сэр Томас прикрыл дверь.

– Вы думаете, это возможно? – В его вопросе не было злости, только интерес.

– Нет, – резко ответил Кенан. – Когда мы виделись с ней в последний раз, мы не договорили. Мне надо увидеть Уинни. Я хочу, чтобы она знала: ей больше нечего бояться.

– Вы хотите сказать, что я не в состоянии защитить свою собственную дочь, мистер Милрой?

Если продолжать в том же духе, в следующий раз они встретятся на дуэли, подумал Кенан, а вслух сказал:

– Защитить можно только того, кого понимаешь. Сэр Томас поднял брови:

– Вы считаете, что понимаете мою девочку лучше, чем я, ее отец?

– Прошу прощения, сэр, но такой лукавой леди, как ваша дочь, нужно все внимание мужчины.

Сэр Томас кивнул: