Благой порыв

В том же году Анна Ванеева вышла замуж за Виктора Семина, но с тем условием, чтобы свою девичью фамилию оставить в паспорте. На том и поладили. Виктор был завсегдатаем дома Касьяныча, но теперь приходил без своего приятеля Василия. Даже при самых жарких спорах, когда все кипели страстями, он сидел молча и грустно улыбался, слушая. В той улыбке было что-то отрешенное, грустное, смиренное. Виктор был и невысок, и не крепок, с пригожим девичьим лицом. Все чем-то выделялись друг от друга, у каждого было чем выставиться, а Виктор никакими талантами не обладал, и ходил в эту компанию только из-за Анны.

А она все хорошела, заметно стиралась подростковая угловатость и выступала мягкая женственность во всем ее некрупном, но очень ладном и тугом теле. Парни к ней тянулись, намекали о своих глубоких чувствах, рассыпались в комплиментах, дарили цветы, но она ко всем кавалерам оставалась равнодушной, потому что не тех страстей хотела, чем они пылали, а душевного родства. Ей было очень одиноко, мечты оставили в покое, она ничего не ждала и ни к чему не стремилась. Когда какой-нибудь очередной воздыхатель обещал златые горы, она только усмехалась горько. Ей было скучно их слушать.

Виктор был полной противоположностью Арсению. Полной. Самым робким воробышком в стае был. Все толкаются, суетятся, лезут, хватают клювами рассыпанное зерно, а он стоит в сторонке позади и смиренно ждет – может, и ему чего останется. Весь его характер и состоял в этом смирении. Их и сблизило то, что Анна Ванеева была в том же состоянии полного безучастия к судьбе. Возможно, Виктор был таковым от природы, а душа Анны остыла, отпылав. Они были одинаково нищие духом, то есть не ведавшие пути для себя. Оттого и ухватились друг за друга.

– Проводи, – однажды сказала Анна.

Виктор поднялся и пошел за ней. Они всю дорогу молчали. Ну, нет! Не совсем так было, если честно. Он сказал:

– Темно.

Не получив ответа, вздохнул, потом через долгую паузу объяснил, почему темно:

– Поздно уже.

А в конце пути сказал:

– Вот твой дом.

Будто Анна не знала своего подъезда. И странным было то, что Виктор своим поведением не раздражал Анну, как будто этого она и хотела – покоя. Чуть ли не месяц провожались, все так же не утруждая себя разговорами. Да и о чем было говорить? И так было все ясно. У Анны ясность оттого происходила, что сузился круг ее интересов. Оставалась отдушиной любимая работа, она обожала возиться с детьми, забывалась, в играх с ними просыпались фантазии, но рабочий день кончался, малыши уходили с мамами, а она возвращалась домой, и ей было зябко. Хоть дышал бы кто-то рядом!

Ни с того, ни с сего стал приставуч Платон Колыханов. Обещал в знаменитые актрисы вывести.

– Ты моя Галатея, – говорил.

Дурак! И это еще подтолкнуло Анну принять решение, так что однажды спросила Виктора:

– Почему не женишься на мне?

– Я? – чуть не поперхнулся рыбьей костью Виктор.

Он уже давно бывал в квартире Анны, они вместе ужинали, смотрели телевизор, потом он уходил.

– Что так испугался? – спросила Анна.

– Почему я? – не мог никак понять Виктор.

– А что тут такого?

– У тебя столько…

– Чего столько?

– Ну, поклонников. Или как их? Платон говорит – на руках бы носил.

– У него руки всегда потные.

Виктор посмотрел на свои ладони. Анна засмеялась.

– А у тебя сухие. Вот и женись.

– Ты шутишь. Зачем?

– Но ведь любишь меня?

– Откуда знаешь?

– Витенька, это у тебя на лбу написано крупными буквами.

– Но я-то… То есть ты-то…

– Хочешь сказать – не люблю тебя? Я тебя жалею, Витя. А это больше чем любовь. Любовь, как весна, недолговечна, а жалость в русской бабе сидит веками.

– Я простой, – признался Виктор. – Скушен буду.

– Отказываешь девушке?

– Подумай, Анна, – рассудил тихий Виктор. – Если кому хочешь досадить, не делай этого.

– Досаждать некому, Витя. Тысячи людей… Да какие тысячи? Миллионы живут себе и живут. Как живется, так и живут. Вот и мы с тобой.

– Я знаю, почему так хочешь, – сказал Виктор. – Чтобы не приставали.

Он не был глуп. Анна и впрямь хотела, как улитка в ракушку, заползти в семью и отгородиться от мира. А при таком желании партии лучше Виктора придумать было невозможно. Он был на диво предупредителен. Она подумать не успеет, а он уже уловил, чего она захочет. Руку подаст в самое время, стул подставит, хлебницу придвинет, чай поднесет… Да мало ли что! И все у него получалось неназойливо, будто не иначе, а так и должно быть, так и полагается. Анна даже привыкла к этому. Иной раз забудется, протянет руку, а вилку никто не подает. Только тут замечает Анна, что одна ужинает.

Должна была у них случиться благополучная семья. Никто ведь из друзей и знакомых не удивился тому, что они поженились. Бывает так, все видят – пара! Чего тут толковать? Должна была по всем статьям, а не случилась. Двенадцать лет прожили вместе, а родными не стали. На второй год Анна зачала и уже в мечтах счастлива была с ребенком, в жизни обозначалось направление, но отчего-то стряслась беда – выкидыш. Не принял ее бабий организм от мужа плод, отверг. И потом уже ни разу не завязался.