Благодатный мир

Бред! Бред! Бред! Юрий, словно пьяный в доску, вышел из хлева, едва не вывалился во двор. Овцы недовольно заблеяли, но Юрий лишь врезал кулаком по морде самой недовольной из них. Мир перед глазами не просто рябит, а идёт волнами. Кажется, будто хлев, забор и дом раскачиваются на ветру. Как? Как это возможно? Да и зачем?

В голове кавардак. А вдруг? Шальная мысль камнем ударилась в лоб. Не, надо проверить. Юрий направился к калитке. Овцы недовольно блеют, отец будет недоволен и опять надаёт подзатыльников. Плевать. Рука грубо толкнула калитку. На ватных ногах Юрий вышел на улицу. Ему надо, очень надо, глянуть, проверить, убедиться самому.

Вечер. Солнце зависло над кромкой леса. Скоро закат и темнота. Однако Юрий так хорошо запомнил дорогу, так часто хаживал по ней, что грядущая ночь нисколько не пугает его.

Вот и околица. Юрий привычно поднырнул под жердь, что перегораживает дорогу. Чёрт побери, и она слишком прямая, ровная и красивая. Ноги в старых лаптях вступили на едва протоптанную в густой траве тропинку.

Вот и лес. Такой знакомый, и-и-и… Юрий остановился в недоумении. Вроде и знакомый, но, одновременно, чужой. Да, чужой. Пусть Юрий никогда не обращал внимания на отдельные деревья, однако память очень вовремя подсказала, что, вообще-то, вот на этом месте была кривая старая ель. У неё ещё одна из толстых веток обломалась, засохла и повисла. Юрий медленно развернулся. А вот здесь были три маленькие ёлочки. Они потому и запомнились, что будто выстроили хоровод вокруг сухого пенька. Но ни старой ели с обломанной веткой, ни молодых ёлочек, ни сухого пенька больше нет. Хотя да, вокруг шумит и тихо поскрипывает настоящая тайга. Лапти шелестят по слою старых иголок, а ноздри щекочет хорошо знакомый запах влажного леса и древесной смолы.

Бред! Бред! Бред! Юрий вновь сорвался с места. Вроде бы как знакомый лес задрожал перед глазами, зарябил, закружился. Но Юрий упорно продолжил путь. Страх ткнуться на полном ходу башкой точно в ствол не в силах побороть ещё более настойчивое желание дойти и проверить.

Где? Где? Да где же она? Руки сердито оттолкнули в стороны густые ветки кустов. В отместку тонкие сучки расцарапали ладони. Однако мысли о боли разом вылетели из головы, едва Юрий выскочил на берег Шушбай.

Невероятно! Руки безвольно повисли вдоль тела, а голова закружилась. Но Юрий сумел-таки устоять на ногах. Хочешь верь, хочешь не верь. Это тот самый хорошо знакомый берег тихой лесной речушки Шушбай. На той стороне тот самый примечательный пляж с золотистым песком. Да, именно на этом месте мужчина и женщина из Большого внешнего мира любили ставить палатку, разводить костёр и жарить мясо. Мужчина ещё любил ловить рыбу, а женщина лежать на Солнце почти голой. Однако сейчас не видно ни старого очага из обожженных камней, ни дорожки в две едва примятые колеи. Вообще ничего. Кажется, будто на той стороне отродясь никто и никогда не бывал.

Вроде бы, очевидно всё и так. Но! Но! Но! Юрий развернулся и вновь продрался через густые кусты на едва заметную тропку. Упрямая душа, один хрен, не хочет верить и продолжает упорно цепляться за соломинку. И не успокоится, Юрий нервно сжал кулаки. И сам не сможет успокоиться, пока не проверит, пока не убедится, сам не убедится.

Едва заметная тропинка вьётся недалеко от берега Шушбай. В прошлые разы Юрий проходил по ней осторожно, стараясь лишний раз не шуметь. А сейчас он прёт по ней словно лось. Кажется, будто шлепки его лаптей словно выстрелы разлетаются по тайге. Плевать! На всех плевать! Кажется, Юрий резко затормозил, это должно быть здесь.

Должно, но их нет! От нетерпения Юрий едва не сиганул с обрывистого берега в холодные воды Шушбай. Нет, хоть тресни, хоть вывернись наизнанку. Ещё позавчера утром Юрий видел, как на том берегу большая машина валила лес, другая увозила брёвна, ещё одна подбирала толстые сучки на дрова и ещё одна сажала кедры. Сейчас же на том берегу Шушбай лес, нетронутый и густой лес. Старые сосны и ели толстыми корнями спускаются к воде.

И всё равно! Юрий опять выскочил на едва заметную тропку. Нужно, нужно проверить. Однако и в других местах на том берегу Шушбай Юрий так и не нашёл, не увидел кедров разной высоты и возраста, что были посажены машинами длинными рядами. Лес, лес, густая тайга, дикая и нехоженая. Вот и всё, что он увидел. В конце концов Юрий повернул обратно в деревню.