Благодатный мир

В общем, были и ночные клубы, и девицы очень нетяжёлого поведения. Я даже специально двадцатилетним стал. Даже в «Аномальные земли» одно время играл, пока кабан меня на клыки не насадил. Но всё закончилось, когда я любопытства ради сунулся в «Усладу».

— Это община наркоманов за городом, — уточнил Юрий.

— Там такое творится, — Сергей Борисович закатил глаза. — В общем, в первый же день я сбежал оттуда. В прямом смысле сбежал. Выскочил как ошпаренный за калитку и что было духу по дороге по направлению к городу дёрнул.

— А что там такое?

— Молодой человек, как вас там, — Сергей Борисович недовольно фыркнул. — Вот загляните туда, сами поймёте.

— Простите, — торопливо произнёс Юрий.

Сергей Борисович и так не горит желанием общаться. Не стоит расстраивать его ещё больше. Или уже поздно расстраивать. Но нет, Сергей Борисович недовольно поджал губы, однако заговорил вновь:

— Вернулся я в свою квартиру и впал в депрессию. Именно тогда я крупно пожалел, что в четвёртый раз так и не начал собственное дело, что с Нинкой поругался. Да только поздно пить боржоми, когда цирроз съел печень. Назад ведь не вернуться. Я ведь только пироги да булки печь умею. А для реабилитации куча денег нужна. Но, как ни странно, именно воспоминания о загубленной булочной натолкнули меня на мысль: а почему бы и здесь не открыть своё дело?

Может и глупо, — Сергей Борисович печально улыбнулся, — но мне нравится. Очень. Я ведь и в самом деле хороший пекарь. Именно привычка работать помогла мне вновь нащупать под ногами твёрдую землю. Да, понимаю, что это всё обман, — Сергей Борисович махнул рукой. — Но я чувствую себя счастливым, когда начинаю месить тесто, раскладывать начинку по пирогам и ваять кулебяки. Если бы ты только мог понять, как же здорово, когда открываешь печь и вытаскиваешь горячие пирожки. Весь этот воздух жгучий, запах такой горячий.

Веришь, нет, — Сергей Борисович усмехнулся, — я встаю в пять утра, чтобы уже к девяти наполнить прилавки свежей выпечкой. Местные быстро это дело раскусили. У меня в «Булочной» толкучка бывает. А мне всё в радость. Я себя счастливым чувствую. Вон, даже опять пятидесятилетним стал, чтобы возраста своего не стыдиться, ну и пузика упитанного заодно.

Невероятно! Юрий подхватил пустой стакан, но тут же поставил его обратно на стол. Хотя насчёт пузика Сергей Борисович явно загнул. В этот самый момент в «Булочную» ввалилась весёлая компания. Парни и девушки со смехом похватали с прилавков пироги, булки и выскочили обратно на улицу. Насколько Юрий успел заметить, они уволокли не меньше десятка всякой выпечки.

— И много в Сочи 2.0 таких людей как вы? — спросил Юрий.

— Ну-у-у…, — задумчиво протянул Сергей Борисович, — то, что в Сочи 2.0 я единственный пекарь, это точно. Но я знаю ещё с десяток чудиков типа меня, что продолжают работать. Например, Иван Шляр одежду модную шьёт, к нему девицы за эксклюзивом валом валят. Денис Вайтруб тот из кожи всякие товары мастер, там… перчатки, сумки, ремни. Ну и, — Сергей Борисович неопределённо махнул рукой, — тоже при деле. Одно плохо, парень: у нас у всех бизнес убыточный.

— Э-э-э… не понял, — протянул Юрий.

— А что тут понимать, — Сергей Борисович развёл руками. — Даже в «Реальности» я бы разорился. Чего уж говорить о родном Барнауле. Здесь нет налогов, нет инспекций всяких. И проблем многих тоже нет. Вот моя «Булочная» и процветает. Мой дохой и трёх тысяч рублей в месяц не будет. Сам видишь, — пекарь печально усмехнулся, — это ненамного больше твоего безусловного базового дохода. Зато тебе не нужно с утра до вечера стоять у печи. С экономической точки зрения оно того не стоит.

В Вельшино, в реальности, экономики как таковой почти не было. Уж точно не было денег, налогов и надзорных органов. Односельчане жили общиной, помогали друг другу. А иначе в дремучем лесу никак. Другое дело, что увлечение научно-популярными фильмами и, особенно, поиски последних дней помогли Юрию продвинуться по части экономической науки. По крайней мере, он знает, что такое налоги, кто их собирает и зачем они вообще нужны.

— Ладно, парень, — Сергей Борисович выбрался из-за стола, — я и так рассказал тебе гораздо больше, чем собирался. Мне работать надо.

Пекарь торопливо прошагал через торговый зал и скрылся на второй половине своего заведения. Юрий проследил за ним глазами. Похоже, за перегородкой находится сама пекарня: печь, столы для раскатки теста, холодильник кладовка и прочее.

Выпечка в «Булочной» обалденная, пахнет здесь ещё лучше, да ещё компот почти настоящий, но делать здесь больше нечего. Юрий поднялся из-за стола. По крайней мере, сейчас ловить здесь больше нечего. Откровенный разговор поднял в душе Сергея Борисовича муть очень неприятных воспоминаний и сожалений. Не говоря уже о том, что он, по-крупному счёту, тоже развлекается, только на свой особенный манер. Всё вокруг морок, обман и лицемерие, в том числе пироги и булочки Сергея Борисовича. Вот в реальности бы их попробовать.