Благодатный мир

— Нельзя-я-я…, — писклявым голосом протянул Андрон. — Наше общество — самое гуманное общество в мире! В тёмном прошлом остались времена, когда всем больным, юродивым и прочим ненужным секир-башка и погребальный костёр один на всех. А теперь гуманизм, права человека и безграничная ценность каждой человеческой жизни. Вот и получилось, что и овцы целы, и волки сыты. Все ненужные из реальности вон и, одновременно, торжество гуманизма и человеколюбия. Иначе говоря, пусть бандит до конца жизни сидит в тюрьме, только не в реальной, а в виртуальной.

— Но, это…, — начал было Юрий.

— Знаю, о чём ты хочешь спросить, — перебил Андрон. — Да, специально для виртуального мира пришлось построить огромные компьютеры с колоссальными вычислительными мощностями. Виртуальные капсулы, системы жизнеобеспечения и всё такое. Я прав?

— Да, — Юрий кивнул.

— То, что я перечислил, конечно, расходы. Весьма нехилые, между прочим, расходы, но они всего лишь капитальные затраты. А так содержать человека в виртуальной капсуле невероятно дёшево. Гора-а-аздо выгодней, чем платить ему же даже самое минимальное пособие в реальности. Твоему телу просто не дают умереть и не более того. Кормить тебя хлебом не нужно, прямо в твою кровь впрыскивают нужные питательные вещества. Одежда тебе тем более не нужна. И, конечно же, эффект масштаба. Слышал о таком?

— Нет, — Юрий шмыгнул носом.

— Вот, брат, а это, между прочим, очень коварный эффект. Если коротко, то чем больше сделать виртуальных капсул, тем дешевле будет стоить каждая из них. А этих самых капсул понаделали миллионами. Ну и прочее, что к ним полагается.

Так вот, — Андрон перевёл дух. — На преступниках, психах и прочих убогих дело не закончилось. Как раз к этому моменту, где-то в начале тридцатых, правительство придумало социальный рейтинг. Точнее, его китайцы первыми придумали, наши власти только переняли его. Знаешь, что это такое?

— Ну-у-у…, — Юрий замялся. — У меня этот самый социальный рейтинг равен нулю. Когда я только попал в «Благодатный мир», то он был равен шестнадцати баллам. Но более тесно сталкиваться с ним мне не приходилось.

— Повезло тебе, брат, — выдохнул Андрон. — Социальный рейтинг, это такая хрень, что заставляет людей подчиняться властям, бросить курить и вкалывать, как папы Карло на плантациях. Вот, например, дымишь, как паровоз — сотня баллов сразу долой. Остался без работы, сидишь на пособии — ещё сотня долой. Ну и так далее.

Как мне дед рассказывал, первые несколько лет социальный рейтинг был забавной штукой. Даже полезной, особенно для тех, у кого он большой. Там, — Андрон на миг задумчиво скосил глаза в сторону, — работу было легче найти, кредит в банке под более низкий процент взять. Даже завидную невесту на сайте знакомств очаровать и то легче было.

А потом был принят закон, согласно которому лица, у которых социальный рейтинг просел ниже ста баллов, подлежат принудительному переселению в виртуальную капсулу. И вот тогда и только тогда вся гадская сущность и рейтинга социального, и виртуального мира наружу вылезла. Первыми её жертвами стали бомжи.

— Э-э-э… — протянул Юрий.

— Ну, это, — Андрон помусолил пальцами, — бездомные, попрошайки и прочие, кто особо не вредничал, но и на шее у государственного бюджета не висел. Бомжи хоть преступниками и не были, но жили вне общества, вне системы. Носили то, что находили на помойках, питались тем, что находили там же. Ну и квасили по-чёрному, не без этого.

По началу даже было смешно наблюдать, как полицейские в прямом смысле вытаскивали из помоек бомжей и в «бобиках» увозили их в «могильники». А далее знакомый тебе путь: помыли, побрили, очистили от очистков и в виртуальную капсулу уложили. Буквально в несколько лет бомжи, как социальная группа, исчезли, начисто. Они были первыми, но не последними.

Сперва нужно было очень постараться, чтобы загреметь в «Бункер». Там…, — Андрон опять на миг задумался, — дом взорвать, сотню другую миллионов у государства стырить, или совершить особо тяжкое преступление. Однако, со временем, в «Бункер» начали отправлять всё больше и больше осуждённых. Дошло до того, что любой приговор уголовного суда автоматом означал переселение в «Бункер». А обратно, в реальность, практически никто не возвращался.

А вот когда в виртуальные капсулы начали укладывать бесхозных стариков, безработных и прочих жертв экономических потрясений, вот тогда до благовоспитанного общества окончательно допёрло, чем пахнет социальный рейтинг и виртуальная капсула со стопроцентным погружением.

— Постой, постой, — Юрий поднял руку. — Неужели всех и в «Бункер»? Это же тюрьма, по сути.