Благодать и величие

— У вас будут проблемы не только с качеством воздуха. Порча охватит весь мир, пока каждая земля, каждое море и все горы не покроются тлением. Весь этот гнев, ненависть, горечь и зло проникнут в каждого, — он застонал от восторга. — Брат обернётся против брата, мать против ребёнка. Это будет бесконечная оргия насилия и разврата. Пощадят только самых благочестивых, и даже они понесут большие потери.

Ух.

— Это, гм, звучит проблематично, — пробормотала я.

Люцифер откусил кусочек пирожного и сосредоточился на экране.

— Для тебя? Да. Для меня? У меня будет приток долгосрочных гостей, с которыми я смогу занять своё время.

Рот откинулся назад, проведя рукой по волосам, в то время как Лейла уставилась на Люцифера.

Я взглянула на Зейна, который теперь выглядел так, будто был в секунде от того, чтобы швырнуть телевизор в стену.

— Мы не можем этого допустить, — сказала я. — Мы пытаемся спасти мир, а не уничтожить его.

— Нет, ты не пытаешься спасти мир.

Внимание Люцифера переключилось на меня, и мне потребовались все силы, чтобы не уклониться от его полного внимания.

— Ты пытаешься спасти мир и то, что ждёт за пределами этого царства. Будут жертвы. Неисчислимые. Души будут потеряны. Ты пожертвуешь многим, чтобы спасти всё.

Его слова тяжело легли на мои плечи, и я могла сказать, что они также давили на Зейна. Он уставился в телевизор, но я знала, что он не понимает, что происходит на экране.

Но действительно ли Бог сделал бы это? Наблюдать, как мир и Небеса будут спасены только для того, чтобы их медленно разорвали на части? Это звучало даже хуже, чем Бог Ветхого Завета.

— Итак… — Лейла откашлялась. — Это будет результатом, если мы убьём Гавриила? Мир, погружающийся в хаос?

— В значительной степени, — Люцифер прикончил пирожное. — За исключением одной вещи, которая может произойти.

Все в комнате были как на иголках, в то время как Люцифер медленно скомкал серебряную фольгу и бросил её. Обёртка от пирожного приземлилась на небольшую горку пустых контейнеров из-под нездоровой пищи.

Как только Люцифер не спеша откинулся на спинку дивана, поправил ноги и сложил руки за головой, он сказал:

— Бог всегда может вмешаться.

Мы все уставились на него.

Он приподнял одну бровь.

Челюсть Зейна напряглась, когда он выдавил:

— Как Бог мог вмешаться?

— Это очень хороший вопрос, Падший, — промурлыкал Люцифер, и теперь Зейн выглядел так, словно собирался швырнуть Люцифера через стену за телевизором.

Образ Люцифера, пролетающего сквозь стену за телевизором с плоским экраном, вызвал на моём лице довольно тревожную улыбку.

— Бог всегда может свести на нет все эти плохие вещи, — Люцифер пошевелил пальцами ног. — Прекратить это, пока вся эта гадость не заразила маленькие, чистые и драгоценные человеческие души.

— Как Бог это делает? — спросила я, слишком напуганная, чтобы надеяться.

Люцифер приподнял плечо.

— Бог мог бы щёлкнуть пальцами и остановить это.

— И это всё? — в голосе Рота прозвучало недоверие.

— Бог есть Бог, — Люцифер взглянул на наследного принца. — Ты лучше всех людей знаешь, на что способен Бог. И ты, как никто другой, знаешь, что только потому, что Бог может делать всё и вся, не означает, что Бог будет делать что-то другое, кроме как сидеть, сложа руки, и позволять всему происходить само собой. Свобода воли и всё такое.

Рот откинул голову назад и через мгновение вздохнул.

— Да, в этом ты прав. Какова вероятность того, что Бог вмешается?

— Примерно так же вероятно, как то, что я больше не буду петь «Барби Гёл», совершая свой обход по Кругам Ада.

Подожди. Что?

— О, чёрт, — пробормотал Рот.

— Ты действительно предполагаешь, что Бог ничего не сделает? — спросила Лейла.

— Я предлагаю то, что все вы уже должны знать, — ответил он. — Неприятно это говорить, но Гавриил прав. Скучно, но тем не менее. Человечество не самое великое. Я не собираюсь утомлять себя перечислением всех очевидных причин, но я знаю, что получаю больше новых прибывающих, чем Небеса. Может быть, Бог проверил, — сказал он, и в его тоне была нервирующая мягкость. Каждое слово завёрнуто в шёлк. — Может быть, Богу просто всё равно, он оставляет самые ценные творения. Посмотрите на всю историю. Было много раз, когда Бог мог вмешаться и положить конец бесчисленным ужасным и бессмысленным трагедиям, но предпочёл этого не делать. Бог действует так, как будто правила не могут быть нарушены, когда Бог — тот, кто их создал.

Никто в комнате не произнёс ни слова. Даже Кайман. Все, включая Рота, были ошеломлены.

— Некоторые говорят, что я монстр, кошмар в темноте и зло, скрывающееся на виду, но когда ребёнок умирает без необходимости, это не та жизнь, которую я отнял. Когда мать испускает последний вздох из-за болезни, это происходит не по моей воле. Когда брат умирает бессмысленно, это не входит в мои планы. Смерть, война и болезни — не мои творения. Я не могу их остановить. Я не создатель. Правильно это или нет, в конце концов, я просто оппортунист, — сказал Люцифер. — Но что такое Бог? Потому что в конце дня Бог мог забрать всю эту боль. Итак, скажите мне, кто настоящий монстр?