Благие намерения: Спавшая пелена

Я с сожалением вздохнул и отрицательно качнул головой. После чего, тоже шёпотом, изложил сегодняшнюю ситуацию с «почтальоншей». По мере того, как я говорил, лицо Люсии становилось всё более мрачным. Когда я закончил, она подалась вперёд и, глядя мне в глаза, уточнила:

— То есть, получается, она была практически голой? В двух крохотных кусочках ткани?

Я на мгновение растерялся, а потом слегка наклонил голову.

— Ну да. Я же только что всё рассказал.

Лицо девушки внезапно приобрело агрессивное выражение, а в её глазах плеснула самая настоящая ярость. Удивлённо хмыкнув, я не удержался от вопроса:

— В чём дело? Ты разозлилась из-за эксплуатации женщин?

Люсия на мгновение отвела взгляд в сторону. Потом смущённо кашлянула.

— Нет. Просто захотелось взять эту бесстыжую стерву и…

Она прикусила губу. Секунду помолчал. Потом продолжила:

— Полностью одеть и отправить отдыхать. Вот. Желательно куда-нибудь далеко и очень надолго.

Теперь до меня наконец дошло. Невольно улыбнувшись, я озвучил вопрос:

— Ты ревнуешь?

Люсия сразу же схватила вилку и сделала вид, что ковыряется в клейкой массе, которую здесь называли кашей. Потом снова посмотрела на меня.

— Конечно, нет. С чего мне вообще ревновать? Подумаешь, по департаменту бегают голые девицы. Как мы выяснили, тут и не такое бывает.

Она отправила в рот небольшую порцию «каши» и слегка поморщилась от вкуса. Ещё одно неприятное открытие сегодняшнего дня: еда в столовой оказалась вовсе не такой сносной, как мы оба считали ранее. Я последовал примеру девушки, а она, прожевала клейкую гадость, поспешила переключиться на другую тему.

— Алекс, ты ведь знаешь, что такое выходной?

Я порылся в своей памяти и действительно обнаружил, что в курсе этого термина. А когда понял, на что именно намекает девушка, мне захотелось запустить тарелку в стену. Выходной. День, когда человеку официально разрешено не работать, и он может спокойно заниматься своими собственными делами. Целых двадцать четыре часа. У нас такой роскоши не было. Семь дней в неделю со сменами по двенадцать часов, плюс два вечерних дежурства для каждого сотрудника, увеличивающих длительность смены до шестнадцати часов.

Увидев моё выражение лица, девушка с улыбкой кивнула.

— У меня реакция была такой же. Представляешь — целые сутки, когда ты можешь заниматься абсолютно чем угодно?

Я печально вздохнул. Концепция была интересной. И даже разумной. Рискну предположить, полноценный отдых мог бы значительно повысить продуктивность сотрудников. Что в очередной раз наталкивало на мысль о нерациональности происходящего. Такое ощущение, что всё правление корпорации «Гелиос» одновременно сошло с ума и отказалось от всех своих принципов.

Взглянув на девушку, я осторожно поинтересовался:

— Ты сама вспомнила? Или где-то услышала?

Мгновение она молча сидела на месте, держа вилку в правой руке. Наконец заговорила:

— Просто задумалась о том, как было бы прекрасно пропустить один рабочий день и остаться только вдвоём. А потом это слово как-то само пришло в голову.

Улыбнувшись мне, Люсия снова вонзила зубья вилки в «кашу». Я же, смотря на неё, не мог уложить в голове мысль, что рыжеволосая красавица действительно могла меня к кому-то ревновать. Особенно, с учётом всего, что между нами уже произошло.

Время до конца обеда пролетело незаметно. Обсуждать свои планы прямо здесь было бы слишком рискованно, так что мы тихо переговаривались на отвлечённые темы, параллельно через силу поглощая свои порции. Необходимость сдерживаться изрядно раздражала. Успокаивал лишь тот факт, что после окончания работы мы какое-то время будем предоставлены сами себе и сможем вдоволь пообщаться. А если я верно толковал выражение глаз девушки, то одним только общением дело точно не ограничится.

Подобные мысли поддерживали меня до самого конца рабочего дня, позволяя игнорировать общение с коллегами, которое теперь казалось абсолютно искусственным и фальшивым. Да и для того, чтобы справляться с заявками, сейчас требовалось намного больше внутреннего ресурса. Если раньше они казались важными, а я считал, что от выполнения моей работы зависит функционирование полиса и благополучие десятков тысяч человек, теперь всё изменилось. Каждая новая задача выглядела пустой и бездарной тратой времени. Более того, порой возникало отчётливое ощущение, что я работаю на врага. На людей, которые сознательно, полностью отдавая себе отчёт в своих действиях, пытались превратить меня в говорящее животное.

Поэтому, когда прозвучал сигнал об окончании смены, внутри меня моментально прокатился настоящий вал радости. Пожалуй, ещё никогда я не испытывал такого удовольствия от того, что рабочий день наконец-то завершён.

Тем не менее, пришлось немного задержаться — из-за заметного снижения уровня погружённости в работу осталась целая группа отчётов, которые нужно было заполнить. И, несмотря на соблазн всё бросить, я понимал, что так делать не стоит.