Благие намерения: Спавшая пелена

Вывернув на перекрёсток, они проехали мимо меня и покатили дальше по улице. Я ещё мгновение постоял на месте, провожая их взглядом. А потом бросился к своему велосипеду, на ходу доставая из кармана ключ-карту.

Глава IV

На то, чтобы разблокировать велосипед, у меня ушло буквально несколько секунд. Наверное, ещё никогда в своей жизни я не справлялся с этой задачей настолько быстро. Тем не менее, к моменту, когда я выкатился на дорожку, автомобиль уже скрылся из виду.

Естественно, я попробовал его догнать. И, прекрасно понимая, что наши скорости несравнимы, решил срезать угол. Учитывая, что я чётко видел, как машина свернула направо, прикинуть маршрут труда не составило.

Надо сказать, первый раз мне даже удалось. Правда, единственное, что я увидел, — мелькнувший багажник. Но направление угадал верно и немедленно попытался повторить трюк, снова срезав путь по велосипедной дорожке. Тут меня ждало разочарование: либо машина свернула по пути куда-то ещё, либо сказалась наша существенная разница в скорости. В любом случае, оказавшись в предполагаемом месте, я обнаружил лишь пустую дорогу.

Разгорячённый ситуацией мозг отказывался признавать поражение, поэтому я сделал ещё одну попытку догнать транспорт, рассчитывая, что они едут в сторону центра полиса. И лишь во второй раз оказавшись возле пустой ленты асфальта, окончательно осознал, что настичь странный внедорожник у меня не получится.

Остановившись, я какое-то время постоял на месте, опустив ногу на асфальт и пытаясь отдышаться. Заодно поймал пару удивлённых взглядов от других велосипедистов. В Полисе № 16 не было принято ездить на полной скорости. Принцип рационального использования ресурсов распространялся на всё, включая умеренность в плане физических нагрузок при движении.

Решив, что привлекать внимание — не самая лучшая идея, я развернулся и медленно поехал в обратном направлении. Возвращаться домой абсолютно не хотелось, и в голову пришла другая мысль — заехать в кафе, которое я посещал дважды в неделю. Расходуя ту часть жалования, которая выдавалась не в формате пайка, а цифровыми кредитами. Причина регулярного посещения заведения была проста: неимоверно вкусный кофе и не менее прекрасные пирожные. Которые на какое-то время раскрашивали моё монотонное существование новыми красками.

Выбросить из головы внедорожник и всё произошедшее никак не удавалось. А учитывая, что никаких дельных теорий на этот счёт у меня не было, мозг работал вхолостую. Постепенно раскаляясь и абсолютно бесполезно расходуя свои ресурсы. Поэтому, приближаясь к кафе, я искренне надеялся отвлечься и немного расслабиться. Как правило, местный кофе отлично справлялся с переключением внимания моей нервной системы, полностью концентрируя её на своих вкусовых качествах.

Первая неожиданность поджидала сразу за дверью заведения. Внезапно выяснилось, что скатерти тут отнюдь не были белоснежными, а пол вовсе не сверкал чистотой. В целом, место, ранее казавшееся безупречным, теперь такого впечатления не производило.

Покинуть его сразу я не решился. Возможно, сказалась инерция мышления, из-за которой я всё ещё надеялся попробовать вкусного кофе. А может, разум стремился отыскать хотя бы одну стабильную переменную в окружающем меня мире, который постепенно становился всё более хаотично безумным.

Так что я расположился за одним из столиков и принялся ждать официанта. Тот, к счастью, не изменился. Всё тот же улыбающийся парень, который с готовностью принял заказ. Еду и напиток приготовили быстро — спустя буквально три минуты передо мной поставили большую чашку кофе, над которой поднимался лёгкий пар, а следом принесли десерт. Но, сделав первый глоток, я с трудом сдержал желание выплюнуть напиток обратно. Пожалуй, настолько отвратительной гадости, до этого момента мне пробовать не доводилось. С трудом проглотив жидкость, я постарался сохранить спокойное выражение лица и медленно оглядел присутствующих.

Помимо меня, в кафе находилось ещё семь человек. Пятеро сидели поодиночке, и двое — в комбинезонах коммунальной службы — пришли вместе. Их объединяло одно: выражения лиц, что, кажется, светились от удовольствия. Источником которого выступал тот самый кофе, который я с таким трудом заставил себя проглотить.

Голова, которая только начала успокаиваться, вновь закипела от бурлящих мыслей. Неизвестным было мало исказить моё восприятие реальности в визуальном плане. Они умудрились изуродовать мой вкус, заставив считать эту горькую и ужасную на вкус жидкость почти идеальным кофе.