Благие намерения

Анна.Что тебе нельзя верить. Что ты лжец. И лжец самого опасного сорта, потому что сам не понимаешь, что лжешь. Он сказал, что ты абсолютно не в состоянии отделить правду от лжи. Собственно, по этой причине ты и стал священником.

Хенрик.Эрнст сказал это?

Анна.Нет.

Хенрик.А что он говорил обо мне?

Анна.Ничего. Он любит тебя. Ты это знаешь.

Хенрик.Сейчас я ничего не знаю. ( На лице ужас.)

Анна.По-моему, тебе надо разыскать Фриду и возобновить знакомство. Карл говорил, что она была бы хорошей пасторской женой. А случай с Анной Окерблюм останется поучительным эпизодом.

Хенрик.Не разыгрывай спектакль, у тебя это дьявольски плохо выходит. И оставь Фриду в покое, не смей марать ее своими грязными…

Анна.…фрёкен Фрида ничего не требовала. Она любила своего маленького Хенрика. Ее материнская нежность не знала границ.

Хенрик.Заткнись.

Анна.Твоя грубость просто…

Хенрик.…на одном уровне с твоей.

Анна.Ага. Ну и ладно.

Немота и гнев, почти слышимый, гулко громыхающий в сумеречном помещении, отделившись от своих носителей, он колотится о потолок и стены, того гляди, взорвет стекла, языками пламени лижет каменный пол.

Хенрик.Ну вот, я снова узнаю свою жизнь. Наконец-то она вернулась, все такая же, какой была всегда. Я спал. Теперь проснулся.

Анна.Иногда твои слова напоминают роман. Роман для служанок.

Хенрик.Другому не научился.

Анна.А ведь мы хотели иметь детей! Троих. Двух мальчиков и одну девочку. Как же все это гадко. И глупо. Просто невероятно. Я сижу в полуразвалившейся пальмовой теплице где-то в дикой глуши, за окнами темнеет, по-моему, даже снег пошел. Я. Невероятно. Чужой, совсем чужой человек орет на меня, поднимает на меня руку. Можно сойти с ума.

Хенрик.Как мы сможем жить после всего этого?

Анна.Ничего, сможем.

Хенрик.Неужели ты не понимаешь самого ужасного?

Анна.Чего же?

Хенрик.У нас был капитал — капитал любви. И этот капитал мы растратили на…

Анна.…ерунду. Это верно.

Хенрик.Мне плевать на это венчание. Пусть состоится где угодно, хоть на Северном полюсе.

Анна.Мне тоже все равно, безразлично. Ты решай.

Хенрик.Нет, нет. Ритуал для тебя важнее, чем для меня. Кроме того, глупо еще больше огорчать твою мать, она и без того расстроена.

Анна.Но она ведь может приехать сюда?

Хенрик.Твоя мать и моя мать! Здесь? Тогда уж лучше грандиозное пиршество, на котором все и вся утонут в океане театрализованного идиотизма.

Анна.Давай не будем венчаться. Я стану твоей экономкой.

Хенрик.Спасибо за предложение. Я подумаю.

Анна.Хенрик!

Хенрик.Да, Анна, да.

Анна.Мы ругались и орали друг на друга перед Господом. Что он, по-твоему, на это скажет?

Хенрик.Не знаю. Место, конечно, несколько странное.

Анна.Тебе не кажется, что это было своего рода венчанием?

Хенрик.Нет, не кажется. Мы вполне серьезно были готовы разрушить нашу любовь.

Анна.Сколько же в нас ненависти!

Хенрик.Да. Я чудовищно устал, Анна.

Анна.Я тоже устала. Как мы отсюда выберемся?

Хенрик.Иди сюда, сядь рядом.

Анна.Значит, драться больше не намерен?

Хенрик.Анна!

Анна.Так хорошо?

Хенрик.Дай мне руку. Она ледяная. Тебе холодно?

Анна.В общем, нет. Только внутри.

Хенрик.Ну вот. Так хорошо?

Анна.Я сейчас заплачу.

Хенрик.Я обниму тебя.

Анна( плачет) .Как ты думаешь, мы поумнели после этого?

Хенрик.Не знаю. Стали осторожнее.

Анна.…бережнее обращаться с тем, что у нас есть?

Хенрик.Приблизительно.

Они сидят в сумерках, тесно прижавшись друг к другу.