Благие намерения

– Мисс Ли, – процедил он сквозь зубы, отчаянно пытаясь справиться с бушующим вулканом гнева у него внутри, – соблаговолите сообщить мне, почему вы сочли нужным оставить мой удобный и безопасный экипаж и очертя голову броситься через дорогу?

Джиллиан тихо приговаривала что-то маленькому, чрезвычайно грязному оборванцу. Лорд Уэссекс догадался, что это была девочка, только потому, что в ее грязном кулачке был зажат жалкий букетик увядших фиалок.

– Милорд, вы же должны понимать, что несчастный ребенок попал в беду и нуждается в нашей заботе.

Два карих глаза глянули на графа сквозь завесу спутанных волос, и чертенок, прижавшись к Джиллиан, имел наглость ему улыбнуться. Досчитав до десяти, лорд Уэссекс обратился к женщине, сидевшей перед ним на корточках:

– Я ценю вашу чувствительную душу и доброе сердце, мисс Ли, но сейчас не очень подходящее время поражать меня своими добрыми делами. Вы могли постра…

– Поражать вас моими добрыми делами, милорд?

Если граф не ошибался, то глаза женщины, медленно поднимавшейся перед ним на ноги, горели гневом. Он кивнул и указал на девочку, которая не отрывала жадного взгляда от его цепочки для часов.

– Я прекрасно понимаю, что вы ищете моего одобрения и желаете продемонстрировать свою заботу о тех, кому не повезло, но в этом нет необходимости.

Джиллиан смотрела на него, открыв рот. «Бог мой, до чего же он высокомерен! Поразить его, как же! Если бы этот красавец не путал так основательно мои мозги своим присутствием, всем своим видом подтверждая, что он распутник, – а я это точно знаю, – я бы одолжила ему немного своего ума. Вернее, того, что от него осталось», – мысленно высказалась Джиллиан.

– Милорд, дайте, пожалуйста, монету. – Нищенка дернула Джиллиан за рукав, напоминая о ее долге.

– Монету? – Лорд мрачно посмотрел на протянутую руку девушки.

– Да, подайте монету для ребенка.

Он был так удивлен этой просьбой, что мгновенно дал Джиллиан монету.

– Вот, дорогая, не огорчайся. – Она склонилась к девочке. – Я позабочусь о тебе, ты больше не будешь жить на улицах, страдать от голода, холода и оскорблений прохожих. Уверена, мои дядя и тетя будут счастливы тебя принять и взять на попечение. Конечно, ты получишь образование, возможно, станешь горничной у леди. Хочешь этого, милая? Безусловно, хочешь. Тебе не приходилось говорить по-французски? Как бы там ни было, вот тебе моя рука. Лорд Уэссекс отвезет нас куда-нибудь, где мы сможем тебя накормить, а потом проводит домой. Ты примешь ванну и…

Граф уже собрался было прервать Джиллиан, но осекся, потому что оборвашка грязно выругалась, выхватила монету из руки девушки и скрылась в толпе.

– Не говорите ничего! – Глядя вслед беглянке, Джиллиан с громким звуком захлопнула рот и обернулась к своему спутнику.

Мгновение он смотрел на нее, словно хотел воспротивиться ее приказанию, но затем молча взял под руку и повел к экипажу.

Часом позже, когда граф помогал Джиллиан выйти у дома ее дяди, она не могла совладать с дрожью при виде его холодного, застывшего лица. Несомненно, человек, переживший столько злоключений за время их поездки, должен был бы сейчас проявить какие-то эмоции: недовольство из-за происшествия с беспризорницей, раздражение по поводу ее горячего спора о том, что, судя по положению солнца и направлению ветра, они едут не туда. «И под конец этот досадный эпизод с его лошадьми… Но нет, лучше позабыть обо всем этом», – решила Джиллиан. Прощаясь, лорд Гранит задержал ее руку на мгновение дольше положенного, а когда она взглянула ему в глаза, перехватил ее взгляд и медленно поднес к губам ее руку. В голове Джиллиан не осталось ничего, кроме мысли о стоящем перед ней человеке, она громко сглотнула, смущенная его прикосновением, и попыталась придумать какое-нибудь извинение за ужасную прогулку, но не могла подобрать слов под всепроникающим, испытующим взглядом его серебристо-серых глаз.

– До завтра, мисс Ли.

Граф Уэссекс поклонился и направился к экипажу, а Джиллиан взлетела по ступенькам и вбежала в открытую дверь, на ходу поздоровавшись с лакеем «До завтра? Что он мог иметь в виду?» – спрашивала она у себя.

– Что он имеет в виду? – задала она вопрос Шарлотте, когда спустя три часа, лежа на животе на кровати кузины и болтая ногами в воздухе, наблюдала, как горничная завивает в локоны длинные белокурые волосы Шарлотты.

– Бог мой, Джиллиан, ну и клуша же ты. Не могу поверить, что ты на семь лет старше меня Он, несомненно, за тобой ухаживает. Как мрачный Рауль за Беатрис из «Замка Олмери».

– Ты о романе, который начинается с того, что перепачканная кровью героиня уверена, что убила отца, пытавшегося ее изнасиловать, а потом ей помогает добрый вегетарианец? – Джиллиан задумчиво теребила лежавшую перед ней пушистую шаль.

– Нет, это «Луиза, или Коттедж на болоте».

– Тогда это тот роман, – Джиллиан похлопала себя длинным пальцем по нижней губе, – где героиню, похищенную по приказу отца-злодея, бросили на съедение волкам и прочим хищникам, а потом ее едва не изнасиловали во французском замке?