Благие намерения

Последнюю фразу он выкрикнул шепотом, потом обессиленно всхлипнул и, пользуясь тем, что никто его сейчас Не видит, обмяк и привалился плечом к переборке. Постоял так, собираясь с духом. От Алият сейчас проку мало… Значит, нужно вернуться в рубку…

Он решительно оттолкнулся плечом от переборки, но тут «Самум» покачнуло особенно резко. Со стороны кормового отсека донесся глухой негромкий стук.

Ар-Шарлахи нахмурился и, пройдя по коридорчику до конца, приоткрыл дверцу. Под кормовым люком кто-то привольно разметался на небрежно развернутом ковре.

- А ну-ка встать! - придя в ярость, рявкнул Ар-Шарлахи и, поскольку пьяница не отреагировал, рванулся к лежащему, намереваясь разбудить его пинком.

Вовремя понял, в чем дело, и остановился. Ну конечно… В суматохе погони про зарезавшегося разбойничка просто забыли, так и бросили под кормовым люком, замотанного в ковер. Потом, надо понимать, «Самум» закачало на барханах, и покойник стал кататься из стороны в сторону, пока не освободился от своего кокона окончательно.

«Дурачок…» - беспомощно подумал Ар-Шарлахи, глядя на осунувшееся желтое лицо, на котором до сих пор была оттиснута та шалая безумная улыбка.

Он присел, сложил мертвому руки по швам и принялся снова закатывать его в ковер. Потом отодвинул засовы и с натугой потянул за канат, приподнимая крышку люка. В щель ворвался ошпаривающий, секущий лицо редкими песчинками ветер. Надо было бы, конечно, отправить труп за борт руками, но руки теперь были заняты - пришлось столкнуть ногой.

- Да будет ласкова к тебе злая луна… - пробормотал Ар-Шарлахи, отпуская канат и задвигая тяжелые деревянные засовы.

Дело шло к вечеру и к гибели. Ар-Шарлахи стоял, с ненужной силой стискивая нижнюю кромку лобовой амбразуры, когда в полу откинулась крышка люка и в рубку поднялась угрюмая Алият. Судя по опущенным тяжелым векам и частым вздохам, чувствовала она себя по-прежнему неважно. Молча обошла штурвал и, встав рядом с Ар-Шарлахи, через силу оглядела колеблющиеся пески.

А вот дальше… Опытному закоренелому пьянице Ар-Шарлахи не раз приходилось видеть, как мгновенно трезвеют от страха. Но он впервые видел, чтобы кто-нибудь вот так, в считанные секунды, излечился от похмелья. Алият отпрянула от прорези и уставила на него темные, широко раскрывшиеся глаза.

- Ты что? - страшным шепотом произнесла она. - Ты куда гонишь? Ты знаешь, что там, впереди?

И Ар-Шарлахи поразился еще раз - теперь уже ее способности с первого взгляда определить, где они находятся и в каком направлении движутся.

- А ты посмотри, что позади, - процедил он, и Алият кинулась к амбразуре заднего обзора. Замерла, с отчаянием считая дымные гривы, встающие на зыбком горизонте.

- Что ветер? - бросила она, не оглядываясь.

- Крепчает…

- Плохо… - Она уперлась кулаками и лбом в заслонку толстого стекла и снова застыла. Потом медленно обернулась. - Жаль… - изронила она, слегка приподняв брови, - Так я, значит, до них и не добралась…

- До кого?

Ответа не последовало, но Ар-Шарлахи уже и сам понял, о ком идет речь.

Дверца, выводящая на палубу, приоткрылась рывком, и в Щель просунулась голова Айчи.

- Лако готовится к повороту! - крикнул он. - Запрашивает, что делать дальше!..

Все повернулись к правой амбразуре. Действительно, чуть приотставший «Белый скорпион» выкинул алый вымпел.

- Если ложиться в поворот, то сейчас! - сказала Алият.

- И что будет?

Алият не ответила. Айча ждал приказа.

- Передай: следую прежним курсом, - каким-то вялым стариковским голосом проговорил Ар-Шарлахи. И, видя, что Айча исчезнуть не торопится, вскинул глаза. Разбойник смотрел на главаря с откровенным недоверием. - Ты что, не понял?

Айча судорожно кивнул и медленно прикрыл дверь. Слышны были только свист и треск песчинок в плетенных из пальмового волокна парусах да стоны и скрипы деревянных сочленений корабля. В рубке все молчали и смотрели на Ар-Шарлахи.

- Будем гнать до темноты, - ворчливо пояснил он. - А там, может быть, проскользнем как-нибудь… Луна на ущербе…

- До темноты? - взорвалась Алият. - Как раз на кивающие молоты и наскочим!..

- «Скорпион» уходит, - сообщил один из рулевых.

Белая одномачтовая каторга медленно отваливалась влево.

- Не успеет… - с сожалением обронил второй штурвальный. - Перехватят… А у него в одном Кимире два смертных приговора… А уж в Харве…

Дверь открылась снова.

- Люди отказываются идти дальше! - испуганно доложил Айча. - Говорят: там кивающие молоты…

- Кто отказывается? - спросил Ар-Шарлахи, не отводя взгляда от амбразуры. - Все?

- Н-ну… большинство…

Приступ злости был настолько силен, что на какое-то время Ар-Шарлахи даже перестал чувствовать усталость.

- Пусть прыгают за борт! - процедил он. - Скорость у нас небольшая…

Айча снова помедлил, надеясь, что главарь шутит. Но главарь, кажется, не шутил…

- Ты что, вообще решил не поворачивать? -Истерически выкрикнула Алият.

Ар-Шарлахи молчал, сутулясь и всматриваясь в мертвую зыбь мелких барханов впереди. Потом наконец повернулся. Глаза у него были совершенно больные.

- Как ты думаешь, - тихо спросил он, - что с нами сделают, когда поймают?.. За мятеж на «Самуме», за Зибру…