Благие намерения

- Нет… - с едва уловимым сожалением сказала Мила. - В ваш - не прорвешься. Но все равно - в двух шагах… Две комнаты, улучшенная планировка…

- Поменялась?.. - ошалело спросил Колодников.

- Купила… И довольно дешево… Хотя все равно подзанять пришлось…

Алексей медленно выходил из столбняка.

- Помочь? - спохватился он наконец.

- Нет, не надо, - бросила она, удаляя мизинцем соринку из уголка глаза. - Грузчиков хватает…

И верно. Не алкаши грузили - бригада. Коренастые парни в камуфле без погон работали привычно и слаженно. Было в них что-то от похоронной команды и еще - от тех спеназовцев, что репетировали днями разгон демонстрации.

- Пашей лучше займись, - посоветовала она. - Не знаю уже, куда его деть! Скулит, под ногами путается…

- Глотовым, что ли?.. А где он?

- Да наверху! - отвечала Мила с досадой. - Пьяненький с утра приперся, никак выставить не могу…

Лицо у Колодникова отвердело и стало суровым, чтобы не сказать беспощадным. Он круто повернулся и, играя желваками, ринулся в жерло подъезда, едва не сшибив с ног выносящего кресло парня. То и дело вжимаясь в стенку, чтобы пропустить грузчиков с ношей, кое-как добрался до распахнутых дверей Милиной квартиры.

Пьяненький Паша сидел на единственном оставшемся в кухне табурете и горестно клевал большим хрящеватым носом. Водка с закуской стояли на подоконнике. Просторные уши заместителя редактора утратили обычную восковую бледность и шли розовыми пятнами. Как, впрочем, и все его узкое лицо.

Услышав зловещее приветствие Колодникова, Паша вскинул голову и уставил на друга исполненные горя глаза.

- Ну хоть ты скажи… - уныло выговорил он. - Мила, она - как? В самом деле или мозги пудрит?..

- Паша, ты дождешься!.. - процедил Алексей, толчком указательного пальца сдвинув повыше дужку очков. - Ты у меня доиграешься, Паша!..

Не похожий сам на себя Паша Глотов (обычно в подпитии он был столь же энергичен и деятелен, как и в трезвом виде), как-то жалко взглянул на Колодникова, словно и впрямь ожидал брани и побоев. Потом засуетился, произвел массу лишних движений, извернулся в талии и, поспешно наполнив рюмку, протянул Алексею. Все это он ухитрился проделать, не отрывая задницы от табуретки.

- Вот… - произнес он виновато и испуганно.

Глядя на него, Колодников тоже малость подрастерялся, но заставил себя насупиться и принял рюмку твердой рукой.

- Короче… - выпив и крякнув, просипел он весьма внушительно. - Еще раз увижу, что к Миле клеишься, Бога не побоюсь - ноги повыдергаю! Имей в виду, я еще в прошлый раз заметил…

Решительно шагнул к подоконнику и с хрустом закусил огурцом.

Несчастный Паша смотрел на свирепого друга, и худое лицо его малость подергивалось.

- Да ни сном, ни духом… - побожился он, и узкие плечи его бессильно опали. - Я ж не поэтому пришел, Леш… - На близко посаженных серых глазах показались слезы. - Ты же ее лучше меня знаешь… Ты скажи: она - как?.. В самом деле медиум или придуряется?..

- Какая тебе разница? - окончательно опешив, спросил Алексей. - Газету раскупают - и ладно…

- Да Бог с ней, с газетой… - с отчаянием произнес Паша. - Плавать я не умею, понимаешь? И никогда не умел…

После этих странных слов Алексей невольно оглянулся - сначала на Глотова, потом - ища, где присесть. Присесть было некуда. Подоконник занят закуской, табуретка - Пашей.

- В седьмом классе… - еле слышно сказал Паша Глотов. - Я, главное, не хотел, говорил им: я же плавать не умею!.. А если лодка перевернется… И так и вышло! Перевернулась… Я же ничего не соображал тогда!.. Мне бы только на днище влезть, мне потом руки разжимали - так вцепился…

Паша всхлипнул и умолк. Потом заговорил снова:

- А Никита… Это я потом уже узнал, что Никита… А тогда - чувствую: за ногу кто-то схватил и тянет… Я его другой ногой… Со всей силы…

Колодников почувствовал, как лицо его само собирается в тугую гримасу.

- Утонул он?.. - тихо спросил Алексей.

Паша вновь вскинул наслезенные съехавшиеся к переносице глаза.

- Утонул… - выдохнул он со страхом. - Но я-то не виноват! Милиция потом разбиралась - сказали: никто не виноват… Несчастный случай… А теперь… - Паша сидел неподвижно. На лбу его и на горбинке хрящеватого носа сияли мелкие капельки пота. - Если все это правда… если накроет меня ночью… За что? За то, что плавать не умею?.. Да! Да! Да!.. Ударил ногой, утопил… Но с перепугу же, не со зла…

- Да может, он и не поэтому утонул-то… - неуверенно сказал Алексей.

- Может, и не поэтому… - обессиленно отозвался Паша Глотов. - А как узнать? Как теперь узнать?..

- А-а… - Колодников скорбно покивал. - Вон ты зачем пришел… Думаешь, Мила тебе поможет?..

- Ну пускай хотя бы скажет!.. - взвыл Паша. - Бояться мне, не бояться?.. Уезжать, не уезжать… Ну ты сам подумай! Это же все бросить! Газету только-только раскрутил!.. С нуля ведь поднял… Такую газету!..

Снаружи стонало и погромыхивало. Потом ветер поднапрягся и с громким хлопком распахнул форточку, заставив вздрогнуть обоих. По кухне загуляли сквозняки. Паша Глотов заматерился шепотом, схватил рюмку и, наполнив, оглушил без закуски.