Благие намерения

— Дима! — решительно начал он. — Слушай… м-м-м… Дима!.. Вот ты, как я знаю… э-э-э… бригадирствуешь на киосках…

Алексей предполагал, что Димка при этих его словах хотя бы насторожится, но тот просто оставил их без внимания.

— В общем… спасибо тебе… — смущенно выдавил Димка. Тут же повеселел и, шагнув к столу, возложил нежную лапищу на раскрытую книгу, кажется, готовясь что-то зачитать вслух.

— Я серьезно с тобой говорю! — вспылил Колодников. — От кого ты бригадирствуешь? От Архитектора?..

Сын вскинул голову. Глаза его на несколько секунд стали, как раньше, отчужденными и колючими. Словно нажали некую кнопочку — и снова включился прежний Димка.

— А что за дела?.. — надменно проскрипел он.

— Это я должен тебя спросить, что у тебя за дела с Архитектором!..

Однако кнопочка уже свое отработала. Черты Димки вновь смягчились.

— Да Бог с ним с Архитектором… — поразмыслив, кротко молвил он. — Сказано: получит он награду свою…

Колодников сбился. Меньше всего он ожидал уловить в речи сына эту известнейшую цитату из Нагорной проповеди, пусть даже в несколько искаженном виде.

— Да что это на тебя нашло? — пробормотал он.

Тут же припомнились давешние румяные иеговенки, и Колодниковым овладела легкая паника.

Димка смутился, отвел глаза и тихонько покряхтел, явно преодолевая гордыню. Одержал трудную победу над собой и, по-прежнему не поднимая глаз, взял со стола библию.

— Вот… — глуховато сказал он — и далее чуть ли не по складам: — «И тот… час… как бы… чешуя отпала от глаз его… и вдруг он… прозрел… и встав крестился…»

Одолев стих, поднял голову и опасливо посмотрел на отца, видимо, боясь, что тот станет смеяться.

Алексею однако было не до смеха. Он пялил на сына глаза и никак не мог понять: искренен сейчас Димка или же неумело прикидывается.

— Хочешь, расскажу, как было?.. — жарко покраснев, спросил Колодников-младший.

— Д-давай… — согласился Алексей, не без робости присаживаясь на стул.

Димка насупился, склонил упрямо голову и поиграл желваками, снова став хоть немного похожим на себя прежнего. Вот только плечищи непривычно ссутулены…

— Когда мне первый раз в арке вломили, — начал он, слегка задыхаясь, — я еще тогда не въехал… Думал: из баллончика прыснули… Ну, думаю, козлы… Нашел одного, дал ему в лоб… Знал, что не он, просто корифан он был тем… на которых я думал… Потом иду ночью через арку — мне кто-то в лоб… А некому, понимаешь?.. Пустая арка…

— Это… с тридцатого на тридцать первое?.. — испуганно понизив голос, спросил Алексей.

— Нет… Раньше… Просто не сказал я тогда… Я туда, сюда — никого нету… Опять не въехал… Не может быть, думаю… Отловил тех, на кого думал, поломал обоих… Нормально поломал… Сначала одного, потом другого… В один день… Потом иду… Ну, тогда уже… когда Скуржавый Полтину поминал… Причем не через старую арку шел — ну, ты сам, говоришь, видел… И ка-ак мне там в этой арке… А светло же… Видно же, что никого нет…

— Погоди… — попросил Колодников, берясь за готовое выпрыгнуть сердце. — Так что это было-то?..

Димка как-то странно посмотрел на отца и снова раскрыл библию, которую по-прежнему держал в правой руке. Боже! Из книги торчали бумажные закладки!.. Да что же это делается?..

— Вот… — глухо сказал Димка, найдя нужное место. — «И какою мерою мерите… такою и вам будут мерить…»

— Кто? — совсем уже шепотом спросил Колодников. — Кто будет мерить?

Димка облизнул поджившие губы, и Алексей увидел в его глазах все тот же затаенный страх.

— Уже мерит… — сдавленно сказал Димка.

Глава 12

Комнату сына Алексей покидал в смятении. Случившееся не укладывалось в голове. Разумеется, в наши дни свихнуться на религиозной почве несложно. Сегодня ты, а завтра я… Но черт возьми! Кто угодно, только не Димка!.. Дикость какая-то: путь в Дамаск через ночную арку! А вместо слепящего света истины — обыкновенный мордобой!..

Естественно, что ни до чего хорошего отец с сыном так и не договорились, потому что переродившийся Димка с непонятным упорством не желал уразуметь самых простых вещей. Ни опер, ни следователь его уже, видите ли, не пугали.

— Тоже получат еще… — упрямо сдвинув брови, гудел он. И добавлял, спохватившись: — …награду свою…

Цитаты из Евангелия вперемешку с кошмарными уличными словечками добили Колодникова окончательно. Вернувшись в большую комнату, он некоторое время стоял и бессмысленно смотрел на подступившую к нему бледную от гнева Александру. Речей ее он не слышал. Супруга яростно жестикулировала, открывала рот, но слова просто не могли пробиться сквозь творившуюся в голове Алексея сумятицу. «Уже мерит…» Димкина фраза почему-то вселяла в Колодникова смутный неодолимый страх. Было в ней нечто апокалиптическое.

Наконец Алексей стряхнул с себя странную эту одурь — и в мир вернулись звуки.

— Если ты меня еще хоть раз пальцем тронешь!.. — заходилась Александра. — Хоть раз!..

— Извини… — пробормотал он и, почувствовав вдруг усталость, присел к столу.

От удивления Александра даже замолчала.

— Что-нибудь в фонде? — осторожно спросила она.

— Не только… — процедил он.