Блага земные

Я открыла банку и глотнула пива. Хорошо вот так сидеть у стойки, можно не смотреть на него. Каждый мог притвориться, что он здесь сам по себе.

Глаза уже привыкли к темноте — ну и заведение! Настоящий сарай — голый, грязный, холодный. Здесь наверняка холодно даже в июле: солнце сюда не проникает. Воображаю, каковы здесь туалеты. Мне нужно было выйти. Но я не знала, как сказать об этом грабителю.

В полицейских телефильмах насчет этого ни слова.

Местная хроника началась с заседания школьного совета. Потом показали похороны полицейского. Арест наркомана. Автомобильную катастрофу: пять машин столкнулись у Пэрл-Бей. Ограбление банка в Кларионе.

Лицо диктора исчезло, изображение на экране помутнело, стало расплывчатым, неясным. Небольшая очередь: люди выстроились в ряд, как фишки домино. Стоящий впереди коренастый мужчина в темном костюме вытащил что-то из-под пиджака. Мелькнула, рука. Другой человек отпрянул назад и скрылся за высокой тонкой женщиной в светлом плаще. Мужчина и женщина пропали. В кадре возникло несколько новых лиц, и кто-то — то ли мужчина, то ли женщина — поднес к глазам белый шарф или платок… Я смотрела как завороженная. Так вот как выглядела эта комната после моего ухода. Никогда еще мне не доводилось видеть комнату после того, как я из нее вышла.

Снова появился диктор, выражение лица несколько смущенное, словно его застигли врасплох.

— Итак, — сказал он и откашлялся, — итак, перед вами… Ни забудьте, уважаемые телезрители, вы впервые увидели в нашей программе настоящее ограбление банка. Полиция опознала подозреваемого. Это Джейк Симмс-младший, который недавно бежал из Кларионской окружной тюрьмы, но его заложница пока не опознана. Однако дороги перекрыты, и шеф кларионской полиции Эндрюс убежден, что подозреваемый все еще находится в этом районе.

— Пошли, — сказал Джейк Симмс.

Мы соскользнули с табуретов и пошли к выходу. В дверях я оглянулась на бармена, но его глаза по-прежнему были прикованы к экрану.

— Я знал, так оно и будет, — сказал мне грабитель.

— Но вы ведь уже миновали все дорожные патрули.

— Им известно мое имя.

Мы протиснулись сквозь толпу, людей стало еще больше, но никто, кажется, никуда не спешил. Насколько я могла судить, пистолет больше не упирался мне в спину. Значит, я свободна? Я остановилась.

— Двигай дальше! — вслед он.

— Мне надо найти автобусную станцию.

— Это еще зачем?

— Я уезжаю.

— Ничего подобного.

Мы остановились посреди тротуара, преграждая дорогу потоку пешеходов. Я видела, ему пора побриться. Неприятно, что наши глаза на одном уровне, не доверяю я коренастым мужчинам. Стараясь не делать резких движении, я осторожно протянула руку:

— Могу я получить назад свою сумку?

— Послушай, — сказал он, — тебя задерживаю не я, а они. Если б меня перестали преследовать, мы могли бы разойтись в разные стороны. Поверьте, леди, о большем я и не мечтаю. Но теперь им известно мое имя, понимаешь, и они могут напасть на мой след. Ты мне нужна как защита, пока я не окажусь в безопасности. Ясно?

Мы зашли еще в одни бар, такой же мрачный и темный, но здесь было несколько посетителей. На этот раз мы сели за небольшой деревянный столик в углу.

— Не мешай мне думать. Дай раскинуть мозгами, — сказал он, хотя я не произнесла ни слова. Потом обратился к официантке: — Один чистый «Джек Даниэл» один «Пэбст» и пару пакетиков с солеными сушками!

Из-за уборной я решила воздержаться от пива. Облокотилась на стол и вытянула шею к телевизору — на сей раз цветному. Передавали прогноз погоды. Тем временем Джейк Симмс положил мою сумку на стол.

— Что там у тебя? — спросил он.

— Вы о чем?

— Есть оружие?

— Оружие? Нет.

Он повернул замок сумки, раскрыл и вытащил потертое, сморщенное портмоне. В нем было несколько жалких бумажных купюр, немного мелочи, заколки для волос и читательский абонемент. Он взглянул на абонемент:

— Шарлотта Эмори.

Достал из сумки фотографию — я с маленькой Селиндой на руках — и стал разглядывать. Потом внимательно посмотрел на мое лицо. Я знала, о чем он думает. В последнее время я совсем перестала следить за собой. Но он ничего не сказал.

Он вытащил из сумки пачку перетянутых резинкой бакалейных купонов и фыркнул. Потом извлек несколько бумажных косметических салфеток, грязную щетку для волос в маникюрные ножницы. Попробовал большим пальцем острие ножниц и взглянул на меня. Я все еще смотрела на грязную щетку. Мне было неловко. Мысли разбегались.

— Так, значит, нет оружия?

— Что?

Официантка принесла заказ и положила перед ним счет. Пока он рылся в кармане, я молча, умоляюще смотрела на нее: неужели вас не удивляет, что этот человек вытряхивает содержимое из женской сумки? Неужели не видно, что мы странная пара? Разве не надо сообщать об этом куда следует? Но официантка стояла перед нами с маленькой пластмассовой тарелочкой для денег в руках и задумчиво разглядывала себя в массивном зеркале.