Блад: глубина неба

Шентэл встрепенулся и не сразу понял, где находится. Видимо, задремал. Он сидел на полуразвалившихся ступеньках, ведущих в заросшую беседку в дальнем конце сотлистонского парка. Уже совсем стемнело, лишь на горизонте ещё светлела розовая полоска заката. Вдалеке, сквозь листву, пробивались оранжевые светлячки фонарей, подсвечивающих тротуары. Избитое тело привычно ныло, правую половину лица стягивала маска подсыхающей крови.

Шентэл не помнил, как вырвался от отца и как добрался сюда. Помнил лишь, как пытался закрыться от летящих в лицо кулаков, помнил грязную неразборчивую отцовскую брань и тихие причитания мамы. В общем, всё как всегда.

Мальчишка моргнул, прогоняя остатки дремоты. Перед ним стояла пара длинных ног, обутых в старые ботинки. Он поднял голову, пытаясь в сумерках различить черты обладателя обуви, но тот сам присел подле него на корточки.

— Эка тебя разукрасили! — удивился молодой человек, доставая из кармана платок.

Юноша был едва ли старше двадцати, с ухоженными руками, не знавшими тяжёлой работы, и тёмными, чуть вьющимися волосами.

— Позволишь помочь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, принялся вытирать кровь с лица Шентэла. — Нос не сломан, это хорошо, — ободряюще улыбнулся молодой человек, аккуратно ощупав переносье парня, — но вот этот разрыв под глазом мне не нравится. Хорошо бы его зашить, иначе останется шрам. Я учусь в медакадемии. Могу тебе помочь. Только для этого ты должен пойти со мной, хорошо?

Мальчишка долго и безучастно смотрел на студента, и тот начал подозревать, что паренёк глухой либо просто не понимает его.

— Ты со всеми так разговариваешь? — наконец произнёс Шентэл. — Как с бездомными щенками?

Студент оторопел: не ожидал от избитого ребёнка столь холодного, едкого замечания, а потом добродушно рассмеялся:

— Не-е, парень! Только с теми, кто выглядит, как бездомный щенок! Меня, кстати, Арни зовут, — студент протянул руку, — и я правда могу тебя залатать.

Мальчишка пристально взглянул на нового знакомого, и у того мелькнула мысль, что у детей не может быть, не должно быть такого взгляда: внимательного, недоверчивого, с холодным циничным прищуром.

— Винтерсблад, — наконец представился он, пожимая протянутую руку.

***

Общежитие медицинской академии располагалось в старом массивном здании недалеко от центра Сотлистона.

— Ого! — присвистнул Шентэл, запрокинув голову разглядывая каменный фасад, украшенный рустовой кладкой по углам, карнизами и барельефами в виде звериных морд с разинутыми пастями.

— Что, слишком монструозно? — усмехнулся студент. — Его хотели снести и отстроить новое, поскромнее, как большинство домов Сотлистона. Без этих вот вычурностей.

Но мальчишка лишь слегка покачал головой:

— Оно очень… независимо. По сравнению с остальными. Оно — само по себе и не подчиняется общим правилам. Неудивительно, что его хотели уничтожить.

— Тебе нравится? — расхохотался студент. — Может, ты хотел бы здесь жить? Крутые лестницы с истёртыми ступенями, продуваемые всеми ветрами чердаки, гигантские отсыревшие подвалы со множеством закоулков, всё такое… Говорят, особо нежные натуры тут встречали привидений! Боишься привидений? У-у-у!!! — юноша вскинул над головой руки и пошевелил растопыренными пальцами, пытаясь развеселить слишком серьёзного мальчика.

Шентэл усмехнулся шутке уголком рта как-то снисходительно и по-взрослому, словно из вежливости. Эта усмешка заставила Арни почувствовать себя глупо, и он поспешил перевести разговор на другую тему.

— Моя комната в третьем этаже, милости прошу! — он распахнул перед гостем тяжёлую дверь парадного входа.

Внутри было темно, пахло тёплым сырым подвалом, влажной штукатуркой и старыми бумагами.

— Не споткнись, держись за перила, — шепнул сзади Арни, — на ночь в коридорах гасят свет.

Глаза мальчишки быстро привыкли к полумраку, и он увидел высокие потолки, длинные коридоры и ведущую наверх лестницу с коваными перилами. Его ладонь приятно скользила по тёплому, отшлифованному множеством рук дереву поручня, пока он поднимался с новым знакомцем на третий этаж. Этот мир был совсем другим! Он иначе выглядел, иначе пах и звучал, он отличался даже на ощупь от того затхлого, тесного мирка, в котором жил Шентэл. Здесь был воздух. И даже из подвала несло не плесневелой вонью, а паром от горячей воды.

Арни открыл дверь в свою комнату, прошёл в неё первый.

— Да горжерет литотомический! — тихонько ругнулся он, запнувшись обо что-то в темноте.

Потом зашуршал в дальнем углу, уронил нечто, по звуку напоминающее книги, наконец нашёл переключатель, и над их головами засветилась тусклая лампа.

— Вот теперь проходи, располагайся! — пригласил студент. — Мои соседи уехали на все выходные, хоромы в нашем распоряжении!