Бюст Бернини

— Человеком утонченным. Пунктуальным до противности, аккуратистом. Страшно любит порядок во всем. Внешний вид — вот что его всегда волнует. Может упасть в обморок при виде криво повязанного галстука или какой-нибудь там пылинки. Однажды мы с ним обедали в ресторане, и ему подали кофе в треснутой чашке. Гектору стало плохо. Пришлось даже лечь в постель, а потом он целый час полоскал рот каким-то антисептиком, страшно боялся подхватить заразу.

— И что с того?

— Да то, что Гектор никогда не стал бы устраивать такого беспорядка в комнате. Каждое утро он сам застилает постель. Не доверяет горничным, считает, что ни одна из них не способна выпрямить все складки.

Только тут до Морелли, что называется, дошло, и он побледнел, как мел.

— Вы просто попали не в тот номер, — сказал он.

— Да ничего подобного. Этот чудовищный беспорядок устроили там ваши люди или кто-нибудь еще. Третий вариант: Гектор так спешил, что оставил комнату неприбранной. Если да, то он, должно быть, действительно страшно торопился.

— Лично я склонен придерживаться последней версии, — произнес Морелли. — Мне сообщили, что он заказал билет на самолет в Италию на два часа ночи. Так мне сказали, по телефону. Иначе стал бы я сидеть здесь с вами, вместо того чтобы заняться его поисками?

Он спохватился, взглянул на наручные часы и начал подсчитывать что-то в уме.

— Черт, — пробормотал Морелли. — Можем и не успеть схватить его там, в Италии.

Однако на Аргайла это последнее его заявление не произвело особого впечатления. Совсем недавно он летел из Рима в Лос-Анджелес и по собственному опыту знал, сколько времени занимает перелет. Недели, так, во всяком случае, ему показалось. Ну, если не недели, то часов шесть как минимум. И все, что нужно Морелли, — это предупредить людей, чтобы встретили ди Соузу уже там, по прилете.

Все не так просто, заметил Морелли. Существуют определенные формальности, уже не говоря о том, что получить разрешение на экстрадицию можно только через суд.

— Но к чему вам это разрешение на экстрадицию? — удивился Аргайл. — Вы же хотите просто поговорить с ним, зачем заходить так далеко?

Морелли окинул его ледяным взглядом.

— С чего вы взяли? — спросил он. — Лично я хочу арестовать его за убийство. Это же совершенно очевидно, я думал, вы догадались.

Аргайл поразмыслил секунду-другую, потом покачал головой:

— Гектор никого не убивал. И уж точно не таким способом, стреляя в человека с близкого расстояния. Ведь на пиджак могла попасть кровь. Нет, если бы он хотел убить, то воспользовался бы скорее ядом. Впрочем, последнее вовсе не означает, что Гектор вообще склонен к преступлению. И уж такого клиента убивать бы определенно не стал.

Однако Морелли не счел эту логику убедительной.

— Поверьте, мне очень жаль. Я понимаю, он ваш друг или коллега, но этот парень наш клиент. Свидетельства против него весьма убедительные.

— Какие же? — спросил Аргайл.

— Первое: во время вечеринки ди Соуза возмущался по поводу этого бюста. Второе: позже бюст был украден. Третье: ди Соуза ушел из зала вместе с Морзби за несколько минут до убийства. Четвертое: ди Соуза единственный, кто все это время находился с Морзби. И наконец, пятое: он тут же попытался выехать из страны. На мой взгляд — заметьте, я единственный в отделе убийств детектив с пятнадцатилетним опытом работы — все это выглядит крайне подозрительно. К тому же это вообще не вашего ума дело.

Это действительно было не его ума дело, имело к Аргайлу лишь косвенное отношение, но у него зародилась идея. В целом он не одобрял преступления как таковые. Любые его столкновения с законом неизбежно наводили на мысль о полицейском, оценивающем объем его запястий и прикидывающем, как будет выглядеть на них пара наручников. К тому же, пока Аргайл не получил чека за Тициана, ему вообще было плевать на Морзби, Гектора ди Соузу и украденного Бернини.

В данный момент главной заботой Аргайла было охлаждение отношений с Флавией, чей враждебный тон во время ночного разговора очень его огорчил. И вполне вероятно, что сидевший перед ним усталый и неряшливый детектив из отдела убийств предоставит ему шанс исправить ситуацию. Флавия избегает Аргайла, как чумы. Надо заставить ее войти в контакт, может, тогда она поймет, что вела себя неправильно. Или же он сам наконец догадается, чем ей так досадил.

Все оказалось очень просто. Именно Аргайл выдвинул идею, в результате которой Флавия напрасно проторчала в Фьюмичино весь вечер. Он предложил задействовать в поисках ди Соузы римское управление полиции по борьбе с кражами произведений искусства, что помогало избежать формальностей и проволочек. Это в том случае, если Морелли обещает передать ему любую информацию о похищенном бюсте Бернини. Можете позвонить генералу Боттандо и сказать, что именно Джонатан Аргайл выдвинул эту идею.

Морелли взвесил все «за» и «против». В пользу принятия предложения говорил тот факт, что тогда они наверняка и сразу же схватят ди Соузу. Если пойти официальным путем, об этом даже нечего — мечтать.

— Как его фамилия? — спросил детектив.