Бюро убойных услуг

— Счастливое исключение, — поморщилась Наталья. — Только счастливое оно для Шарля, а не для тебя. Сама подумай — за такого парня любая русская красотка готова будет драться зубами и когтями. Вряд ли ты выдержишь конкуренцию. Держу пари, что сейчас твой бельгийский чукча резвится в постели какой-нибудь очередной фотомодели, а она из кожи вон выпрыгивает, лишь бы ублажить молодого богатого иностранца в надежде, что красавец атташе на ней женится.

— Ты так говоришь, потому что завидуешь мне, раздраженно сказала Гусева.

— Что, правда глаза колет?

— К твоему сведению, Шарль сегодня вечером приглашен на бридж к послу.

— Ну, разумеется, — съязвила Наталья. — Прямо-таки к послу и прямо-таки на бридж. Кстати, к послу, или к жене посла?

— Ладно, — с мрачной решимостью произнесла Алиса. — Сейчас я ему позвоню и все выясню.

Вытащив из сумочки сотовый телефон, она набрала номер. Около минуты девушка слушала длинные гудки, потом, закусив губу, сделала еще одну попытку — и снова безрезультатно.

— Что, отключил телефон? — Лиганова снисходительно похлопала подругу по плечу. — Это меня не удивляет. Ничто не раздражает мужика сильнее, чем телефонный звонок, раздавшийся в не подходящий для этого момент, особенно если звонит одна из его любовниц.

— Все, закрыли тему, — скрипнула зубами Гусева.

— На таких, как мы, не женятся, — пожала плечами Наташа. — Зато тратят на нас несравнимо больше, чем на законных жен, — и в этом есть определенное преимущество. Ладно, пойдем, а то кавалеры, наверное, уже заждались.

— Он женится на мне, — твердо сказала Алиса. — Женится, вот увидишь.

— Блажен, кто верует, — зло ухмыльнулась Лиганова. — Знаешь, что представляет собой вера? Неоправданную убежденность в не правдоподобном — не больше и не меньше. Как мудро заметил Гейне — «Случайный визит в дом умалишенных наглядно демонстрирует, что вера ровным счетом ничего не доказывает».

— Катись ты знаешь куда…

— Куда? На бельгийскую Чукотку? — язвительно уточнила Наталья.

* * *

— Приехали, — сообщил сержант Курочкин, спьяну нажав на тормоз чуть сильнее, чем требовалось.

Не пристегнувшийся ремнем Макар Швырко качнулся вперед, несильно врезавшись головой в лобовое стекло.

Храп прекратился, плавно трансформировавшись в матюги.

— Вот л-лишу тебя прав за вождение в нетрезвом виде, тогда узнаешь, — пригрозил Феде Паша Зюзин.

— Пускай все сон, пускай любовь игра, Но что тебе мои порывы и объятья? На том и этом свете буду вспоминать я, Как упоительны в России вечера, — вместо ответа фальцетом вывел тот.

— Нет, все-таки когда-нибудь алкоголь нас погубит, — вздохнул майор.

— Алкоголь и женщины, — ненадолго отвлекшись от пения, уточнил Курочкин. — Ж-женщины еще опаснее алкоголя.

— Я по правилам езжу, я пристегнут ремнем,
Не иду на обгон и не пью за рулем,
Но он штрафует меня,
Он находит придирки любые…

— устав материться, сержант Швырко неожиданно разразился бодрым рок-н-роллом, заглушившим заунывную лирику Курочкина.

— Он как хитрый волшебник своей палкой махнет, И несет ему деньги проезжий народ, — энергично подхватил переставший сокрушаться по поводу пьянства Зюзин.

— Как упоительны в России вечера, — возвысив голос, настаивал на своем Федор.

— Неуж-жели ты л-любишь его за пол-лосатую палку? — в унисон поинтересовались Паша с Макаром. Распахнув дверцы, «гиббоны» вывалились из машины.

— Ты достойна любви — это факт,
Но твой муж — гибэдэдэшник!!!

Сержант Курочкин сдался, присоединившись к нестройному хору товарищей:

— Твой отец — гибэдэдэшник!!!
И твой дед — гибэдэдэшник!!!
И твой брат — ги-и-б-бэ…

Песня, испуганно булькнув, безнадежно захлебнулась в пересохших от ужаса глотках бравых сотрудников дорожной полиции.

Пару минут «гиббоны» провели в странном оцепенении пытаясь сообразить, не является ли посетившая их галлюцинация симптомом белой горячки.

— Черт залез на потолок, Ты не бойся, паренек, Это белая горячка К нам зашла на огонек, — дрожащим голосом заблеял Федя Курочкин.

— Я сплю, да? — цепляясь за стремительно ускользающую надежду, голосом умирающего осведомился майор Зюзин. — Скажите мне, что я сплю и это мне только снится.

— Я, кажется, тоже сплю, — шмыгнул носом сержант Швырко.

— Вы спите, вам хорошо, — позавидовал товарищам Федор. — А вот у меня, похоже, белая горячка.

Еще одна минута прошла в мучительных раздумьях. На ее исходе протрезвевшие от пережитого шока сотрудники ГИБДД пришли к заключению, что то, что находится у них перед глазами, не является ни галлюцинацией, ни фатальным последствием delirium tremens.

— Твою мать!!!

Придя к столь неутешительному выводу, майор Зюзин в отчаянии звезданул себя кулаком по лбу и глухо застонал от отчаяния.

— Действительно, твою мать, — согласился сержант Швырко, бросая сочувственный взгляд на своего начальника.