Бюджетный отдых

Я и так, и эдак… Я-то все его слабые стороны и места знаю, не зря четверть века прожили, но тут…

Вот он мне и говорит:

– Я Алисе помогу. Как я её с умирающим Бредом оставлю? Она ж и с детьми-то не справляется. А вдруг он преставиться решит. А я – рядом. Всё чин-чином.

Ну никак он Бреда не «уговорит». Зато меня уговорил. Согласилась. Я же – добрая душа.

Вы будете смеяться, но некоторые мои приятели меня так и прозывают: «Оксанка-Добрая-Душа», только созвучно это «Иванушке-дурачку». «Оксанка-Добрая-Душа»… «Иванушка-дурачок»… Как ноты. Ладно. Бог с ними. Добрым, да дуракам – на Руси счастье…

Отвлеклась…

Я, «добрая душа», вспомнила про свою хорошую соседку по подъезду по имени Вероника. Она прекрасная и добрая – в нормальном смысле – женщина. Всегда сокрушалась, что давно не была в отпуске на море. И всякий раз, когда я привозила ей сувениры и истории, просила взять её с собой в другой раз. Я обещала, но никогда не брала.

Мы с Игорем любим ездить только одни. Пару раз пытались поехать с друзьями, но нам не понравилось. Однажды нас сравнили с лебедями, которые не терпят соседей и селятся исключительно на охраняемой ими территории, разоряя при этом другие гнёзда.

«А почему бы и нет?», – подумала я тогда. – «Очень похоже…».

Но вернёмся к Веронике.

Кроме того, что она прекрасный человек, она ещё и «святая» женщина, потому что только святые могут работать на «Российском почтамте» за семь тысяч рублей в месяц с 9–00 до 20–00, поскольку на такую зарплату желающих совсем не много, а объект – стратегический. На этом «секретном объекте» она целыми днями общается с теми районными пенсионерами, которым не хватило талончиков в поликлинике.

В летний период «менее святые» сотрудники почтамта умудряются брать длинные больничные – если не выпал отпуск – и Веронике приходится пахать «за себя и за того парня». Причём – всё за те же семь тысяч в надежде на то, что болезная барышня когда-нибудь, после дождичка в четверг, окажет Вероничке подобную услугу.

Да и за такую мизерную зарплату там никто не держится. Среди работников «стратегического объекта» такая текучка, что болящие прямо с больничной койки идут на рынок торговать помидорами или арбузами на сезон, за который заработают столько, сколько ответственная Вероничкина работа не принесёт и за год.

Да и арбузы пенсионеры не покупают – тяжёлые. А покупают арбузы всё больше Добрые Молодцы, хоть бы и с детьми. Хоть глаз порадуется.

И в таком режиме моя Вероничка живёт не один год. Я иногда думаю, что она – слегка мазохистка, и таким вот образом отрабатывает какие-то кармические грехи.

Итак – звоню, хотя она и живёт в соседней квартире. Телефонный звонок крайне важен. Говорю бодрым не терпящим отказа голосом – нужно сначала влить елей в уши, а там – пойдёт как по маслу. Ради неё же стараюсь.

– Аллё. Да?

– У тебя когда отпуск? – спрашиваю.

– Ну… Скоро…

– Как скоро? Конкретней.

– Ну, завтра…

«Это – судьба!», – подумала я и продолжила:

– То есть – ты уже в отпуске?

– Ну… Да…

– Ты меня просила взять тебя с собой на море? Говорила, что семь лет на море не была?

– Ну… Говорила…

– Завтра едем с тобой по бюджетной схеме. Без денег. Анапа – плацкарт – частный сектор – подножный корм. Допускается бокал пива на пляже. Один в день.

– Ну, уж это – слишком, – начала связно отвечать Вероничка.

– Как скажешь. Можем разбавить это кукурузой и чурчхелой¹. Ну и парочкой «усатых итальянцев», – вставила я пошленькую шуточку, которая всегда кстати приходится, чтобы запустить разговор в нужное плавное русло.

Теперь можно идти и в лобовую атаку…

Я прихватила заранее запасённое для разговора «Сухое белое» и позвонила ей в дверь. Бледная, высосанная пенсионерами-вампирами Вероничка открыла мне дверь, но всё ещё без особого энтузиазма.

Я разливала вино по бокалам, а сама не переставала трещать:

– Билеты куплю через интернет. Отдашь, когда сможешь. У меня наличных денег совсем нет. Представляешь, как круто! Мы поедем как беспризорники в годы гражданской войны! Ну не совсем, конечно… Да. На море. Без денег. Это в моём безответственно-бесшабашно-авантюрном стиле… Во здравие! Спаси, господи!

Мы сдвинули бокалы. Конечно же чокнулись. Глаза Веронички на секунду вспыхнули забытым синим цветом.

– У меня и купальника нет… – смиренно сказала она.

– У меня есть. Новый. Мне мал. Тебе будет в самый раз, – быстро и коротко ответила я, купальник – это аргумент.

Но я видела, что она ещё колеблется.

Мы прикончили бутылочку, и я пригласила её пойти со мной погулять с Бредом. Это было моей ошибкой.

На улице Вероничка увидела тёток с корзинками, полными дачного урожая. Хмель на воздухе стал быстро выветриваться. Она вспомнила про свой домик в деревне, который спасал её в выходные, и – раззадоренная моим же оптимизмом – вдруг бодро выпалила:

– А поехали ко мне в деревню! Хошь – спи, хошь – дыши! – вспомнила она мои основные желания за последнее время. – И денег совсем не надо! Мы как с тобой одеяльце-то расстелем… Как книжек наберём… Семечек… Поехали, Оксан. А!?

Да-а!..