Битые пиксели Кассиопеи (СИ)

- Ой, горе-горе! - невнятно посочувствовал человек с ножом в зубах. Прав-да, мешал говорить ему не нож, а сразу три вяленых рыбы, которые он жевал, не забывая прихлёбывать из кружки и щипать подавальщицу. Подавальщица объ-являлась каждые секунд десять, чтобы убрать осколки - благообразный госпо-дин методично бил кружки и смеялся чистым счастливым смехом. Всё стало как-то сумбурно и бестолково. Собравшиеся пили наперегонки, били кружки, тыкали друг в друга пальцами и много смеялись.

- Наррушение устава, - вдруг сказал попугай на плече Седого.

На птицу никто не обратил внимание.

- Прревышение полномочий, - упорно продолжал попугай.

- Да замолчи ты, - беззлобно отмахнулся от него хозяин.

- Злоупотрребление оборрудованием... - не унималась птица.

- Мешаешь! - прикрикнул на пернатого человек-с-ножом-в-зубах.

- Игнорррирование прравил, - гнул своё попугай.

Ну всё, - решительно сказал благообразный и одел на попугая кружку, - Кто ты вообще такая, чтобы меня учить?

- Я? - глухо ответила из-под кружки птица, - Капитан этого коррабля.

"Время вирт допроса истекло," - пропел ниоткуда приятный женский голос. И дымная таверна растаяла, проявив стандартную обстановку медицинского от-сека. И точно также растворились личины бывалых морских волков, оставляя мундиры Боевого Звёздного Флота Дионитового Герцогства и покаянные лица поверх этих мундиров.

- Третий помощник, навигатор, мичман и младший канонир - ласково про-должил недавний попугай, говорящий теперь с высот капитанской должности, - Что же мы тут имеем? Ручное вмешательство в вирт-допрос, потребление вир-торома, оскорбление высшего офицера и приставания к вирту при исполнении.

Оскорбитель, который был в вирте благообразным поэтом, а в реальности - молодым мичманом, слабо булькнул в ответ.

- Хочется разнообразия? Устали от корабельной обстановки? Могу предло-жить отличный карцер - суток на пять. С крысами. Недавно закачали последнее обновление - они теперь очень больно кусаются.

Подчинённые никли и потели. Капитан терзал и метал молнии. Но превра-титься в порошок разгильдяям не дал случай. Очнулся ещё один посетитель та-верны. Он, единственный из всех, не носил мундира, единственный был закован по шею в прозрачный кокон, и единственный не сменил лица при выключении вирта. Остались прежними и загар, и даже большая серьга в ухе. Только сейчас он открыл глаза и тут же заорал:

- Белая Леди! Это была Белая Леди! Это она заманила шхуну Гнутого, сто чертей мне в печёнку!

- Запустить вирт допрос! - досадливо поморщившись, скомандовал капитан.

- Лимит виртуального воздействия на задержанного исчерпан. Обратитесь через тридцать дней, - отозвался ниоткуда приятный женский голос.

- Тысяча громов! - подтвердил человек в капсуле.

- Опять не вытерла словарь, - проворчал капитан и снова обратился к своим доблестным подчинённым, - Ну так что мне с вами делать? Третий помощник?

- Семь крабов на макушку! - выпалил тот в ответ, и страшно смутился.

- Белая Леди! Белая Леди! - выкрикивал Вьюн.

- В ячейку его, - махнул рукой на контрабандиста капитан, и вся толпа офи-церов тут же воспользовалась путём к спасению - схватилась за ручки капсулы и с топотом исчезла в коридоре.

- За три мегабайта рома вычту из жалованья! Пусть погибнет космос, но правит закон! - крикнул им вслед капитан.

Что взять с молодёжи? На крейсерах дальнего патрулирования свои по-рядки. И рейд без мелких проделок - странный и неправильный рейд. А до-прос... Ну не так уж они и навредили, честно говоря. Контрабандисты не выдают свои базы даже в вирте. Но кое-что узнать всё-таки удалось.

- Каэм, координаты крушения преобразованы? - спросил капитан перед со-бой.

- Преобразованы, - отозвался со стены приятный голос.

- Рассчитать курс и вперёд! Да осияют звёзды наш путь!

Эх, всем был хорош капитан Крейгель - и храбр, и умён, и везуч, и расчёт-лив. Давно бы командовал гвардейским звеном, а то и эскадрой, проводил пара-ды в небе метрополии и покорял рассказами о прежних подвигах сердца адми-ральских дочек

Если бы не одно "но".

Доблестный капитан злоупотреблял славословиями безо всякой меры, ибо очень боялся встретить исторический миг какой-нибудь неподобающей фразой.

Ведь ни в одном учебнике не прочтёшь, что именно выкрикивал тогда ещё не "Несравненный", а просто адмирал Торн, выскакивая из уборной во время начала атаки Серых Пиратов. И вопрос легендарного Синего Капитана "А где же мои пончики?" не высечешь в мраморе, не повесишь в золотой рамочке на стену, потому что не такое говорят, когда от удачного залпа твоего корабля только что взорвалась непобедимая "Горгона" ужасного Чёрного Лорда. Ну а слова, с которыми Везунчик Гортар собственноручно ломал бронированную дверь во время абордажа Астероида Смерти и вовсе не повторишь в приличной компании.