Битые козыри

— Будь готов к девятнадцатому, — прервал размышления своего верного помощника Гудимен. — После этого числа команда может последовать в любой час. Где ракеты?

— Тэди назвал один из частных космодромов, принадлежавших синдикату, но оформленных на имена посторонних людей.

— Я вернусь семнадцатого. Но если так случится, что я задержусь, начнешь без меня. Точно по плану.

— Все будет в порядке, Нил! Возвращайся с ногами, и на радостях спляшем.

— На время, пока я буду в лаборатории, ее внешнюю охрану поручаю Камингсу.

Камингс возглавлял акваганов и подчинялся непосредственно Гудимену. Для Тэди такое решение было ударом ниже пояса.

— Мои ребята справились бы с этим лучше, — пробормотал он, стараясь скрыть разочарование.

— Твоим ребятам работы хватит. Твое дело — еще и еще раз проверить готовность, ждать команды, и лично руководить ходом операции. На время моего отсутствия полномочия президента переходят к Нику.

Тэди совсем приуныл. С Бирмингемом у него застарелое соперничество, и о том, чтобы договориться с ним об единстве действий, нечего было и думать. Но Тэди не умел затягивать свои переживания. Он тут же взбодрился, резонно успокоив себя тем, что подходящих случаев впереди будет много.

Вторым Гудимен вызвал Ника Бирмингема. После того как Ник разыскал лабораторию и сумел уговорить Лайта, Гудимен проникся к нему теплым чувством. Вот кого действительно будет жаль отдавать на расправу, когда начнется разоблачительный бум. Но одним Тэди не откупиться. Придется пожертвовать еще несколькими крупными фигурами, не считая той несметной мелочи, которая погорит на местах в день переворота. Пора подумать, кого подобрать на места и Тэди и Ника…

— Завтра к десяти часам должны быть на месте, Нил, — напомнил Бармингем.

— Будем… Я вот о чем думаю, Ник. Не захотят ли эти доктора разделаться со мной из-за Силвера? Вместо того, чтобы вырастить ноги, не отрежут ли голову?

— Я уже об этом позаботился. Убедил, что, если ты потеряешь хоть один волос, я их прикончу сам. На самоубийство они не пойдут. В этом я уверен.

— И вот еще что… После того как этот Лайт справится с моими ногами, мне бы хотелось, чтобы он отправился вместе со мной в «Хе-хе». Пусть будет у нас, пригодится…

—Правильно, Нил! Мы ему работу найдем. Захватим и второго — Милза. Тоже голова!

— Можно и второго. Пусть люди будут готовы.

— Не беспокойся, осечки не будет.

29

Ждать себя Гудимен не заставил. Сначала он проник в лабораторию по каналу оптитрона. Когда Лайт увидел его благообразное, голубоглазое лицо, он поразился несоответствию внешнего облика внутреннему. Кто мог подумать, что за этими вполне человеческими чертами скрываются необузданные инстинкты всех зверей и гадов, предшествовавших человеку на длинном пути эволюции. Каким чудовищным должно быть общество, чтобы позволить этому случайно сложившемуся генетическому уроду не только выжить, но еще превратиться в могущественную фигуру, стоящую над законом и безнаказанно убивающую неугодных ей людей.

Лайт вспомнил вдохновенное лицо Силвера и содрогнулся.

— Здравствуйте, док! — приветствовал его Гудимен. — Рад с вами познакомиться.

— Я вас слушаю, — стараясь сохранить спокойствие, сказал Лайт.

— Я — Нил Гудимен. Что привело меня к вам, вы знаете, Я собираюсь навестить вашу лабораторию.

— К этому я готов.

— Но мне не нравится, что вы отказались со мной поздороваться и не проявляете никаких признаков гостеприимства.

— Я плохо воспитан и не умею притворяться.

Гудимен внимательно вглядывался в лицо Лайта, словно надеясь прочитать его мысли.

— Ладно! Приеду. Но прежде я хочу кой с чем с вами договориться. Какие ваши условия, док?

— Никаких условий!

— Нет уж! Каждое дело оговаривается условиями. Давайте определим сумму гонорара.

— Я ничем не торгую, в том числе и своим трудом. Никаких гонораров я у вас не приму.

— Это плохо, док, — не то с грустью, не то с угрозой проговорил Гудимен. — Бесплатные услуги — самые плохие услуги.

— Тем не менее других услуг я не оказываю.

— Надеюсь, когда вы увидите чек, который я вы пишу, вы станете покладистей.

— Не надейтесь.

Милз, следивший за разговором по голограмме Гудимена, увидел на ней пробудившиеся эмоции тревоги, сомнения, неуверенности. Гангстер явно испугался. Отказ Лайта от гонорара как бы подтвердил его худшие опасения. Он был уверен, что ничего хорошего человек бесплатно делать не может. Но возникшие эмоции не поколебали стабильных, давно сложившихся орнаментов, образованных линиями продуманных мыслей. Решение было принято, и отказываться от него Гудимен не собирался.

— Не будем ссориться, док. Не хотите денег, дело ваше… Но с другим моим условием вам нужно будет согласиться. Моя жизнь и мое здоровье очень высоко ценятся моими помощниками. Поэтому на то время, которое займет операция, они поселятся в вашей лаборатории, будут охранять и меня и вас.

— Исключено! Никого, кроме вас, в лаборатории не будет. Я в охране не нуждаюсь.

— Не пройдет, док.

— Только так. Или я откажусь от операции.

— Вы понимаете, чем обернется для вас ваше упрямство?