Битвы, выигранные в постели

Именно геи помогли КГБ скроить одно из самых его блестящих дел: завербовать в Москве сотрудника аппарата военно-морского атташе Англии Джона Вассалла, проработавшего целых семь лет на советскую разведку. Нет, не потому, что он безумно любил идеи Маркса—Ленина, а потому, что принадлежал к сексуальному меньшинству.

Уильям Джон Кристофер Вассалл родился в Англии в семье священника. Другие родственники тоже выглядели вполне добропорядочно: один дядя преподавал в привилегированной частной школе в Рептоне, другой сеял разумное, доброе, вечное в не менее знаменитой частной школе в Хэрроу. Через эти школы проходят выдающиеся банкиры, бизнесмены и политические деятели Англии. Многие злопыхатели считают, что постоянное совместное проживание мальчиков (женщинам появляться на территории подобных школ строго запрещено) немало способствует развитию дурных наклонностей. Впрочем, папа Вассалла определил сына в обыкновенную школу, которую тот закончил в 1941 году.

Дальше следовали служба в банке, временная работа в Адмиралтействе — так в Англии именуется министерство военно-морских сил, — призыв в королевскую авиацию, откуда он демобилизовался в 1947 году, и возвращение в Адмиралтейство уже на постоянную работу. Поскольку Вассалл получал доступ к государственным секретам, его тщательно проверяла служба безопасности, собравшая о нём благоприятные отзывы и хорошие характеристики за время военной службы. Проверка Вассалла показала, что к «враждебной идеологии» интереса он не проявлял, в тёмных делах замешан не был и слыл вполне достойным человеком. Никаких сигналов о гомосексуализме в распоряжение службы безопасности не поступало, хотя его, естественно, никто не проверял на этот счёт, тем более что никаких централизованных архивов о гомосексуалистах в Англии не имеется.

В июне 1952 года Джон Вассалл в числе сорока сослуживцев подал заявление на вакантное место клерка в военно-морском атташате в Москве, расположенном в посольстве, и был отобран как самый подходящий кандидат.

Впоследствии в докладе парламентской комиссии под руководством лорда Рэдклиффа, созданной специально по делу Вассалла, будет записано: «Это был очень плохой выбор для службы в такой чувствительной точке за „железным занавесом“. У него всегда были слабый характер, недостаточное чувство ответственности, небольшая воля к сопротивлению при нажиме и развитое тщеславие».

Итак, Джон Вассалл был направлен в посольство Великобритании в Москве с доступом ко всем секретным документам атташата.

В условиях «холодной войны», боязни подвохов и инфильтрации КГБ жизнь английской колонии в Москве оказалась такой же пресной и оторванной от местного населения, как жизнь русских колоний за границей. Люди варились в собственном соку, встречаться с русскими без санкции начальства не рекомендовалось, о каждой встрече нужно было докладывать. Одинокий холостяк коротал время в американском клубе, где собирались американцы и другие англоязычные дипломаты, жизнь была недорогой, условия существования сносными. Москва понравилась англичанину: он много гулял, зачастил на балеты в Большой и с интересом присматривался к чуждой для него жизни.

Вот что он писал в частном письме своему начальнику в Адмиралтействе: «Я думаю, что моя профессия — ездить по чужим странам, ибо мне это нравится, нравится всё, что я здесь вижу, особенно приятно встречать представителей разных национальностей. Всё это необычайно интересно». Тон, как видно, бодрый и мажорный, хотя, возможно, и не совсем искренний.

Потом на суде Вассалл довольно критически оценит жизнь английской колонии в Москве, отметит снобизм и высокомерие дипломатов в отношении технических служащих, не имеющих привилегий и как бы относящихся к другой касте.

По мнению большинства коллег Вассалла, его поведение и разговоры не отличались необычностью и не указывали на нечто экстраординарное. Правда, мнение это разделялось не всеми, а после его ареста многие перепугались обвинений в благодушии и тут же вспомнили о различных «подозрительных моментах», кое-кто считал его «несколько женственным» и даже «гомосексуальным».

Непосредственный начальник Вассалла капитан Беннет вначале невзлюбил своего нового сотрудника, отметил его малую компетентность и леность и даже предупредил, что, если он не начнёт работать по-настоящему, его придётся отозвать в Лондон. От глаз Беннета не укрылось, что как социальный тип его подчинённый плохо вписывается в английскую колонию. Правда, к концу 1954 года Беннет смягчился и записал в характеристике на Вассалла, что тот «работал в целом удовлетворительно», не щадил усилий и был приемлем в социальном плане, «несмотря на сложности своей несколько раздражающей женственной личности».

Выйти на Вассалла нашей контрразведке помог некто Зигмунд М., советский гражданин, представленный посольству УПДК (Управлением по обслуживанию дипкорпуса) и работавший на несекретной технической должности. Зигмунд обладал талантом переводчика и разработчика, умел внушать доверие своими вкрадчивыми манерами и обходительностью.