Битвы Второй Мировой

Этот успех недешево обошелся и нашим бойцам. У немцев хорошо работала связь, и не успели артиллеристы после выполнения задачи взять свои пушки на прицепы и сняться с огневой позиции, как со стороны Орши налетела стая ночных бомбардировщиков. Разбросав на большом пространстве осветительные ракеты, подвешенные к парашютам, они начали охотиться эа машинами…

На сборный пункт удалось вывести пять орудий, шесть тракторов и два грузовика. Но здесь уже никто не ждал артиллеристов. Основные силы дивизии полковника Гагена в составе 19-й армии отступили к Смоленску.

Потом очередная стычка с немцами… Колонна политрука Московина была рассеяна…'

Собирать приходится буквально по крохам. Есть еще несколько вариантов этого рассказа, но этот самый полный и последовательной. Оценки успеха артналета на аэродром разнятся, со стороны немцев я ничего не нашел. А жаль.

И, наконец, обещанные краски от немцев. Это достаточно известная книга от некоего Отто Кариуса, ветерана боевых действий. Вот что он вспоминает про Витебск:

«Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. — М.: Центрполиграф, 2004.'

'8 июля в нас попали. Мне впервые пришлось выбираться из подбитой

машины.

Это произошло возле полностью сожженной деревни Улла. Наши инженерные части построили понтонный мост рядом со взорванным мостом через Двину.

Именно там мы вклинились в позиции вдоль Двины. Они вывели из строя нашу машину, как раз у края леса на другой стороне реки. Это произошло в мгновение ока. Удар по нашему танку, металлический скрежет, пронзительный крик товарища — и все! Большой кусок брони вклинился рядом с местом радиста. Нам не требовалось чьего-либо приказа, чтобы вылезти наружу. И только когда я выскочил, схватившись рукой за лицо, в придорожном кювете обнаружил, что меня тоже задело. Наш радист потерял левую руку. Мы проклинали хрупкую и негибкую чешскую сталь, которая не стала препятствием

для русской противотанковой 45-мм пушки. Обломки наших собственных броневых листов и крепежные болты нанесли больше повреждений, чем осколки и сам снаряд.

Мои выбитые зубы скоро оказались в мусорном ведре медпункта. Осколки, вонзившиеся мне в лицо, оставалась в нем до первых лучей солнца следующего дня и вышли сами собой — как и было предсказано.

Я двигался на попутках обратно на фронт. Горящие деревни указывали

путь. Свою роту я встретил как раз перед Витебском. Горевший город

окрашивал ночное небо в кроваво-красный цвет. После того как на следующий день мы взяли Витебск, у нас появилось ощущение, что война еще только начинается.'

Обратите внимание, все горит когда он возвращался на фронт. Уже после того, как бои переместились на восток. Немцы все красили в цвета черного горя и красного пламени.

На фото: Вид на пожары после боев в захваченном немецкими войсками Витебске. Фотография была опубликована в журнале «Сигнал» («Signal») на французском языке — № 19, 1941 г.