Битвы Второй Мировой (СИ)

Ну, давайте перекрестные источники посмотрим. Есть дневник (дневник лучше мемуаров, он на горячую ведется) некоего графа Кильмасека. Вот что он пишет: «Итого 6 или 7 таких танков (про КВ речь) абсолютно беспрепятственно разъезжает позади наших рубежей. Когда они приближаются к одиннадцатому танковому полку, наши танки палят из всех стволов, но без успеха. В то время как войска в это время довольно спокойно относились к такому довольно неприятному сюрпризу. Но сейчас, когда выяснилось, что никакое вооружение, в том числе и наши тяжелые танки (четверки имеется в виду), не в состоянии остановить танки противника, возникла опасность распространения большой паники. Но образцовое личное вмешательство командования и офицерского состава предотвратило панику. Командир наиболее пострадавшего батальона 114-го стрелкового полка капитан Квентин лично со своими офицерами и унтер-офицерами заняли место пулеметных расчетов и успешно защищали новую оборонительную позицию. В то время как остальной состав батальона, дрогнувший и испугавшись, более-менее организованно возвращался назад».

То есть он опять напирает на неуязвимость русских танков, но потом проговаривается — в какой-то момент бой достиг такого накала, что к пулеметам встали офицеры. По колесам танков, надо думать, стрелять хотели.

Короче, не трудно догадаться, что я подозреваю: Там был нормальный общевойсковой бой. Какая-никакая пехота с нашей стороны, может даже артиллерия наконец подошла — и на утро наши двинули с плацдарма на Расейняй. Никакого моста немцы утром, конечно же, не захватывали. Возможно обозначили попытку, перебудили наших, и те решили дальше ломить. И вломили — судя по графским восторгам мужеству немецких офицеров, немцы побежали.

Основной бой случился между Расейняем и речкой Дубиса, что тоже работает на мою гипотезу.

Еще один отрывок из дневника, теперь капитана Зельваха: «Сегодня утром, когда мы с нашим штабом вышли к дорожной развилке северо-восточной Рассении возникла паника. Несколько сверхтяжелых русских танков, броню которых не пробивали наши шкоды и 50-мм орудия, порвали наши позиции, вышли в наши тылы и вызвали большое замешательство и разрушение. Большое количество транспортных средств, орудий и даже 150-мм гаубиц, которые до последнего в районе вели огонь, были просто раздавлены и вкатаны в землю. Я на мотоцикле подъехал к этому орудию и вблизи увидел, как колосс упрямо давил все, что попадалось ему на пути. Около 50 мотоциклов 6-го мотоциклетного полка, которые стояли на обочине, были уничтожены. Полковник Коль наводил порядок (Коль командовал 11-м танковым полком 6-й дивизии), постепенно стягивая сюда все доступные дивизионной части подразделения. Омрачало ситуацию то, что ни наши 75-мм, ни наши 150-мм пушки не пробивали броню (русских танков). Я сам с близкого расстояния видел, как это русское чудовище одно за другим получило 8 прямых попаданий от нашей 75-мм танковой пушки и совершенно спокойно поехало дальше».