Битвы волков

Откуда они начнут? Скорее всего не с рынка, а если и с рынка, то там их не отследишь – слишком много народа, слишком большое движение. Поговорят с торговцами, возможно, кто-то сообщит им о движняке. А вот дальше они пойдут искать тех, кто оказывал Вахе медицинскую помощь, и одним из первых придут к Алимхану. Тут-то я их и выцеплю.

С этой целью мы разместили несколько веб-камер около дома Алимхана и больницы, в которой он работает. Они замаскированы, их просто так не увидишь. И стоят недорого – вместе с дешевой симкой, сигнал от них можно хоть в Москве принимать. Но следить, помогает. Мы и хвост за Алимханом не пустили, потому что хвост могут отследить. А камеры – нет. Конечно, они могут Алимхана и в городе где-то выцепить, но это вряд ли. Если они с района или с гор – в городе они ориентироваться будут плохо и вообще лишний раз светиться не захотят. Пойдут либо к дому, либо к больничке…

Скорее всего к дому. У больнички тоже будет стремно: движуха большая, и рядом скорее всего милиция.

Я сижу в своем «Паджеро», я его вымыл, заменил лобовое, снял багажник и наклеил по бокам большие, яркие принты, ну и лобовое заменил, понятно. Машина теперь выглядит по-другому, вряд ли опознают. Стою на соседней улице, просто в припаркованной тачке. На трубе – дежурная группа спецназа, она появится здесь, только если будет что-то конкретное. А так – они просто дежурят в центре…

Жарко. Пыльно. Девушка в платье, похожем на вечернее, и на каблуках идет, видимо, с рынка, в сумке несет овощи и мясо. Деревня…

Можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки. Здесь вообще понты любят, как нигде больше – покупают часы «Роллекс» за пару тысяч не долларов, а рублей, сумки Гуччи на восточном базаре, понтуются телефонами – телефоны у молодежи такой же показатель статуса, как «Порш Кайенн» у деловиков. Недавно слышал историю – девица залезла в маршрутку, с понтом достала навороченный айфон, начала говорить – и тут он у нее зазвонил. Смех… сквозь слезы.

Проблема дагестанского общества в том, что оно разорвано на части. Оно одновременно и светское, и религиозное. И современное, и архаичное. На молодежи это сказывается особенно остро – такие вопросы, как секс до брака или закрывать[19] жену или нет – споры насчет этого продолжаются годами. Ислам здесь очень своеобразный, он был на протяжении длительного времени оторван от общеисламского пространства и сильно разбавлен местными обычаями доисламского периода, так что уже не понять, где ислам, а где нет. В исламе под страхом смерти запрещены любые нововведения, поэтому одно из самых распространенных обвинений здесь – это бидаатчик, то есть тот, кто вносит нововведения в ислам. А как быть, если отцы и деды так молились? Что такое, например, зиярат, паломничество к святым местам или к каким-то святым предметам? Ислам признает только один вид паломничества – хадж, а тут в горах священных мест полно. Доходит до идиотизма – например, у какого-то пастуха родился ягненок, у которого кто-то на боку углядел написанную арабской вязью шахаду – нет Бога кроме Аллаха и Мухаммад Пророк его. И пастух и ягненок стали местными знаменитостями, и люди стали делать зиярат к ягненку. Или как, например, совмещается запрет Корана на создание кумиров и поклонение кому-то, кроме Аллаха, – и местный обычай устазов. Устаз – это наставник и духовный лидер, при СССР устазом чаще всего становился тот, у кого остался Коран, и кто мог его читать (или думал, что может читать, иногда нужные фразы передавались от отца к сыну, заучивались наизусть и читались, без понимания смысла сказанного). А теперь Коран может купить любой, и есть ваххабиты, которые говорят, что человек, принимая устаза, придает Аллаху сотоварищей и тем самым выходит из ислама. Наиболее известного устаза, духовного лидера многих мусульман Дагестана Саида афанди Чиркейского подорвала смертница, Аминат Курбанова – на самом деле Алла Сапрыкина, русская, принявшая радикальный ислам. Порядка и спокойствия в республике это не добавило, а еще говорят, что некие духовные лидеры взяли в привычку заставлять своих последователей пить воду, в которой они мыли ноги, правда это или пускаемые ваххабитами слухи, никто не знает. Или, например, такой обычай, как закалывать корову или теленка на угощение гостей при смерти кого-то в семье. Это местный обычай, а в хадисах, наоборот, написано, что надо помочь приготовить пищу для семьи, в которой кто-то умер. И вот в селах ваххабиты стоят около дома, где есть покойник, и разгоняют односельчан, пришедших за мясом, говорят, что это не по шариату. Или ваххабитский намаз – он делается в два ракаата вместо четырех-пяти, как положено – и после того, как прочитан второй ракаат, старики продолжают делать намаз, а молодежь встает и уходит. Или долгий спор о том, допустимо ли читать Коран на русском, аварском, даргинском или его можно читать только на арабском?