Битвы цивилизаций

Подтверждением того, что в основе завоеваний лежали финансовые и экономические интересы захватчиков и победителей, служит и та контрибуция, которую возложил Рим на Карфаген после победы в 1-й Пунической войне и договора 241 г. до н. э. Контрибуция составила 2200 евбейских талантов, а после побед во 2-й Пунической войне – уже 10 000 талантов. Но самым жестоким ударом для карфагенян, нации торговцев, был приказ Сципиона сжечь все их корабли. Весь их флот, за исключением 10 кораблей, уничтожат на глазах потрясенных жителей Карфагена. Но и по завершении III в. до н. э. промышленно-торговое присутствие пунийцев в этом бассейне Средиземноморья, т. е. в пространстве «общего рынка» древности, прослеживается весьма заметно. Видимо, несмотря на все статьи договора, флот у Карфагена сохранился, ибо, по словам Аппиана, пунийцы стали строить новый порт в расчете на 220 военных судов. И это означало, что Карфаген не сдался, он готовился к реваншу. Стремление возродить боевую мощь и «цветущее состояние карфагенской экономики» заставят Рим нанести последний, смертельный удар. Карфаген будет уничтожен не только как экономический, но и как главный геополитический противник Рима, он лишится и своей политической независимости. Город был сожжен и разрушен до основания, а по его земле торжествующий цивилизатор провел межу как знамение того, что тут ничему впредь не быть.

Останки Карфагена

Говорят, что потрясенный Эмилиан, знаток литературы, философии и истории, смотрел на языки пламени, охватившего величественный храм, и вспоминал старое предание о царице Дидоне, основательнице Карфагена. Она шагнула в костер, предпочтя умереть, но не остаться в руках африканского вождя. Вспомним, как иной «цивилизатор» хотел сделать то же самое с Москвой и Петербургом – сжечь их! К счастью, ему это не удалось.

Более ста лет земля Карфагена, распаханная и посыпанная солью в знак вечного проклятия, стояла пустой…. И только в 29 году до н. э. римляне позволят там селиться людям. Возник новый Карфаген, один из городов Римской империи, с прямыми улицами, амфитеатром, форумом, другими признаками римской цивилизации, но просуществовал он недолго. Карфаген стал главным городом римских провинций в Северной Африке и третьим (после Рима и Александрии) городом в империи. Он служил резиденцией проконсула провинции Африка, которая в представлении римлян в большей или меньшей степени совпадала с древней карфагенской территорией. Тут расположена администрация императорских земельных владений, составлявших значительную часть провинции. Многие знаменитые римляне связаны с Карфагеном и его окрестностями, например, писатель и философ Апулей в юности учился в Карфагене, а позднее добился там громкой славы благодаря своим греческим и латинским речам, и в его честь на земле Карфагена даже воздвигались статуи.

Новый Карфаген

Уроженцами Северной Африки были и наставник императора Марка Аврелия, Марк Корнелий Фронтон, а также император Септимий Север. Когда Римская империя стала трещать и разваливаться под ударами варваров, Карфагеном завладели вандалы, и город стал столицей их королевства, а затем вошел в состав Византийской империи, мирно прозябая в провинциальной тиши, пока не осуществилось пророчество Катона. Возмездие настигло наследников цивилизации, что насаждал в Африке Катон. В VII в. арабские завоеватели смели с лица земли римский Карфаген. Город исчез, и его нет на географических картах. О том, сколь грандиозные последствия имела победа над Карфагеном для Рима, ее финансово-промышленной и земледельческой верхушки, писал Тойнби в книге «Наследие Ганнибала» (1965). В ней он отмечал, что вторжение пунийского полководца стало первопричиной того, что он называет «Столетней Римской революцией». Другие также считают, что поход Ганнибала оказал на Рим и всю Италию «давление такой огромной силы, настолько ускорил ход событий, что его можно смело считать причиной «мутаций», поразительных не только быстротой своего возникновения, но и широчайшим размахом». Тогда, после победы в схватке с Карфагеном, и зародился римский империализм.

Средиземное море

Автор биографии о Ганнибале, С. Лан-сель, верно схватывает момент зарождения: «Выше мы уже показали, что война против Филиппа V, начатая в 200 году, знаменовала собой акт зарождения римского империализма. Действительно, царь Македонии ничем не угрожал Риму, да и в Греции никто не помышлял об ущемлении римских интересов. С другой стороны, Рим вряд ли решился бы схлестнуться с Филиппом, если бы не успел к тому времени избавиться от угрозы, исходящей от Ганнибала, и, завладев Испанией, приступить к строительству своей средиземноморской империи.