Битвы цивилизаций

Между тем в Римской империи про изошел самый важный по своим последствиям переворот – объединение римлян на почве религиозной. Переворот этот подготавливался уже на почве язычества путем соединения богов в общий пантеон или даже путем монотеистических представлений; но окончательно объединение совершилось на почве христианства. Первые христиане из иудеев появились в Риме, вероятно, между 33 и 40 годами. Иудеи в Риме были многочисленны и активны, поддерживая постоянную связь с Иерусалимом. Активность христиан вызвала разногласия в части римских синагог, а затем и волнения… Историк Светоний говорит о волнениях среди иудеев, «находившихся под влиянием Хреста (Chrestus)». Не желая терпеть этих возмутителей спокойствия, император Клавдий в 41 г. подписал указ об изгнании их из Рима. Два видных пророка новой религии, Павел и Петр, вынуждены были принять смерть – Павел обезглавлен в самом Риме, а Петр распят, но распят головою вниз (по его собственной просьбе, чтобы в казни ничем не походил на Христа).

Св. Павел проповедует в Риме

Между иудаизмом и христианством возникло отчуждение, тем более что с 30-х гг. в составе христианских общин появляются и язычники. Римский гражданин Павел твердо стоял на том, чтобы христиане-язычники обратились к вере и стали праведниками не по правилам иудейского закона, а благодаря вере в Христа. Появление этой новой идеологии имело исключительное социально-политическое значение. Дело в том, что Древнему Риму, как и греческому полису, не удалось достичь «социального равенства», несмотря на усилия императоров и стоиков. Аристотель писал, что греческий город «порождает рабов и господ, а не свободных людей». Это же можно было сказать и в адрес рабовладельческого Рима. Конечно, все большее число обитателей империи могло стать римскими гражданами. Однако речи Сенеки и Эпиктета о том, что все люди – дети одного отца, Зевса, и что все – братья, мало кого убеждали. Христианство провозгласило равенство людей перед Богом: «Нет уже ни иудея, нет эллина, нет раба, ни свободного, нет мужского пола, ни женского, ибо все вы одно во Христе Иисусе». Это поистине революционная социальная модель.

Однако ввиду идейного поворота естественно возник вопрос о том, не было ли христианство причиной падения Римской империи. Рационалист Э. Гиббон, который не был в восторге от нашествия на Рим монахов, отвечал утвердительно. Англичанин писал в книге «История упадка и крушения Римской империи» со ссылкой на античных авторов: ««Монахи» – раса грязных животных, которым Евнаний хо-_ тел бы отказать в названии людей, – были творцами нового богослужения, которое заменило постигаемые умом божества самыми низкими и презренными рабами». Но христианская церковь встала на путь привлечения новых адептов все теми же символами богатства и роскоши – сделанными из золота или серебра глазами, руками и ногами, – а назидательные произведения живописи, которые неизбежно должны были скоро сделать предметами неблагоразумного поклонения, представляли фигуру, атрибуты и чудеса святого. Один и тот же первообразный дух суеверия должен был наводить в самые отдаленные один от другого века и в самых отдаленных одна от другой странах на одни и те же способы обманывать людей легковерных и действовать на чувства толпы. Религия Константина менее чем в одно столетие довершила завоевание всей Римской империи, но сами победители были мало-помалу порабощены коварством своих побежденных соперников».

Император Константин

Правда, христиане, преследуемые языческими императорами, были не расположены к Империи; правда и то, что после своего торжества, преследуя, со своей стороны, язычников и дробясь на враждебные секты, христианство разъединяло население Империи и, призывая людей из мирского царства в Божье, отвлекало от гражданских и политических интересов. Но, сделавшись религией государства, христианство внесло в него новую жизненную силу и стало залогом духовного единства, которого не могло дать распадавшееся язычество. Это подтвердила и история императора Константина, украсившего щиты солдат монограммой Христа и совершившего великий исторический переворот. Христианское предание символизировало в видении креста со словами «Сим победиши» то будущее, в котором Рим, казалось, вновь мог обрести былую мощь, вновь возродиться, но уже в религиозно-мировой форме.

Тимур принимает богатства Рима. Узбекистан. Ill в.