Битвы, изменившие историю

Одним из особых преимуществ османской династии была способность к учению. Неизвестно, когда и где турки впервые увидели пушку – вероятно, у венецианских моряков, но им понадобилось немного времени, чтобы понять, как это изобретение преодолеет техническую трудность армии, кочевнической по обычаям и образу мыслей, – ее неумение вести осадные действия. Новинку восприняли с энтузиазмом и использовали со свойственным турецкому характеру величием, так что тяжелая артиллерия османов вскоре стала лучшей в мире. Когда в 1451 году Мохаммед II пришел к власти, он сразу приказал начать отливку громадных орудий, способных метать каменные ядра до двадцати пяти дюймов в диаметре; через два года он обратил их против величайшего города в мире, и Константинополь стал Стамбулом.

Христианский мир был потрясен, но попытка объявить крестовый поход натолкнулась на то, что христиан занимали совсем другие вещи. Кроме того, Мохаммеду не удалось выгнать с Родоса рыцарей-иоаннитов, его наследник Баязид II не воевал с Европой, разве только с венграми, которые считались немногим лучше турок, а наследник Баязида Селим Грозный ввязался в ряд военных конфликтов на Востоке на стороне мусульманской ортодоксии против персидских еретиков-шиитов. Стоит отметить, что артиллерия повсюду приносила ему победы и позволила захватить Сирию и Египет.

В 1520 году он умер, и десятым султаном стал его сын Сулейман, названный земляками Сулейманом Законодателем, а европейцами Сулейманом Великолепным.

III

Тогда это показалось скорее хорошей новостью, чем плохой. Через Венецию было налажено превосходное сообщение Запада с турецким двором, и Европа получила полные сведения о новом правителе. Он был молодой человек двадцати пяти лет, высокий по турецким меркам, несколько болезненной наружности, с примесью татарской крови по материнской линии; сообразительный и проворный, черпающий наслаждение в романтических историях и преданный мусульманскому рыцарскому идеалу, лингвист, который говорил со своими офицерами на большинстве балканских диалектов, знал итальянский, прекрасно владел персидским, арабским и писал такие стихи на родном языке, что если бы он не взошел на трон, то прославился бы как один из лучших поэтов своей родины. Его интересы были устремлены на Запад; он управлял европейской частью Турции, пока его отец занимался кампаниями на юге и востоке; ему не было дела до похода Селима против еретиков-шиитов. Деспот, но просвещенный деспот, подобный Франциску I и Карлу V; Европа полагала, что ей ничто не помешает вести дела с таким человеком. И наконец, его великим визирем был обращенный в мусульманство грек по имени Ибрагим, человек бесконечного обаяния и услужливости.

Однако европейцы упустили из виду два обстоятельства, что неудивительно, так как они скрывались в мусульманском законодательстве и традиции. Во-первых, перед самой смертью покойный Селим Мрачный стал халифом всего исламского мира, повелителем правоверных. По мусульманскому закону это звание могло присваиваться только потомку пророка. Последним халифом такого происхождения был мрачный человек, правивший призрачным двором в Каире; когда Селим прибрал к рукам Египет, со стороны султана не понадобилось долгих убеждений, чтобы звание халифа было отдано ему. Таким образом, Сулейман очутился в положении первых халифов, объединив в своем лице монарха, религиозного вождя и главнокомандующего армиями мусульманского мира, который вдруг оказался тесно сплочен, благодаря разгрому еретиков и изгнанию из Испании последних остатков Альмохадов.

Второй фактор, не замеченный Западом, состоял в создании кодекса мусульманских законов, включившем в себя не только Коран, но и изречения пророка, передаваемые устной традицией, и решения первых халифов. К моменту восхождения Сулеймана на трон кодекс не был завершен, но уже была определена его основная линия, и было совершенно ясно: религиозный долг мусульман состоял в том, чтобы завоевать неверных, обратить их в ислам или наложить дань. Нам не известно об особой набожности Сулеймана, но многие его командиры отличались фанатизмом, а янычары, начавшие осознавать свое влияние, были довольны, только когда шла война.

Эти силы повлияли на то, что интерес Сулеймана к Западу превратился в намерение завоевать Запад, и султан начал с того, что потребовал от юного короля Венгрии Лайоша (или Людовика) выплатить дань. Король Лайош убил послов, что стало отличным поводом к войне. Сулейман отправил войска в Европу и без труда захватил две крупные приграничные крепости: Сабач и Белград. Сулейман желал блистать, но визирь Ибрагим сказал ему, что его владения так быстро расширяются на восток и юг, что необходимо предпринять усилия по консолидации в этих направлениях. Блистательная часть программы временно окончилась атакой на рыцарей святого Иоанна на Родосе, которым после грандиозной обороны пришлось сдаться. Сулейман занимался раздачей феодов, устранением местных беспорядков и налаживанием управления в Египте и Курдистане, когда получил послание от короля Франции.