Битвы, изменившие историю

Нужно заметить, что на том этапе мусульманство, вопреки утверждению пророка о его всеобщности, было этническим движением. Целью Медины было обращать в новую веру лишь арабов, исповедовавших язычество, христианство или иудаизм (последних было великое множество), разрешив иноверцам неарабской крови платить подушный налог. В Сирии не было сделано ни единой попытки преодолеть этнический предел. Но когда поступила просьба Мусанны о помощи, сирийская военная кампания была в самом разгаре, Халиду предстояла схватка с первой из византийских армий, и Омар стремился мобилизовать все доступные ресурсы. Халиф не был заинтересован в войне с Персией. В отличие от разбухшей византийской империи, это был сплоченный союз неарабской крови, который претендовал на власть над полуостровом, и не было смысла тормошить этого спящего льва. Потому небольшой контингент, отправленный на помощь Мусанне, имел исключительно оборонительный характер.

По вине неумелого руководства он потерпел полное поражение в «битве на мосту» 26 ноября 634 года, главным образом в результате нападения слонов, вида которых не могли вынести арабские лошади. После разгрома Мусанна едва собрал треть своего войска, а мединский командир Абу Обайд был схвачен и растоптан громадным белым слоном.

В то время Рустам не больше интересовался арабами, чем Омар персами; он по-прежнему разбирался с внутренними проблемами и в следующие полтора года ничего не предпринимал, кроме небольшого набега. Но к осени 636 года стратегическая ситуация изменилась: последняя из великих византийских армий понесла жестокое поражение в Сирии; Дамаск и Антиохия перешли в руки сарацин, Иерусалим и Кесария находились в осаде. Чтобы положить конец нависшей угрозе, Рустам начал собирать войска.

Как обычно, вести оказались проворнее солдат, и Омар приступил к мобилизации не только для того, чтобы защитить братьев арабов, но и не дать врагу отрезать пути к новым сирийским владениям. Командующим был назначен старый товарищ пророка Ca'ад ибн Абу Ваккас, страдавший нарывами. Вскоре после его прибытия на место умер Мусанна, и по арабской традиции Са'ад заручился преданностью бакров, женившись на его вдове. Собрать армию оказалось не так просто; по всему полуострову стали говорить о плодородных полях Сирии как о земном рае, и первая волна переселенцев уже омывала ее берега. Безусловно, высокий религиозный долг призывал разгромить неверных во имя пророка, но надо было позаботиться и о семье; семейные ценности тоже были записаны в Коране. Са'ад, вероятно, собрал не больше 6 тысяч человек (хотя в летописях назывались заоблачные цифры). К тому времени, как Рустам перешел Евфрат и стал лагерем на севере от болот близ Кадисии, на самой границе возделанной земли, наступил май (или июнь) 637 года.

Арабы повествуют о том, как мусульмане отправили четырнадцать послов, дошедших до царя Иездигерда и потребовавших, чтобы персы либо приняли их религию, либо заплатили подушную подать. Жители Ктесифона презрительно посмеялись над потрепанными и незатейливыми одеяниями послов. Иездигерд заметил, что приказал бы обезглавить их, не будь они послами, и с чувством высказался насчет арабских обычаев.

Глава посольства сказал: «Истинно ты говоришь, правитель. Что бы ты ни говорил о прежней жизни арабов — правда. Они питались зелеными ящерицами и живьем хоронили своих новорожденных дочерей. Но Господь в своей милости послал нам святого пророка и святую книгу, что учит нас истинной вере. И теперь нас послали предложить тебе принять либо нашу веру, либо сражение».

Персы дали послам по мешку грязи на человека; те положили свою ношу перед Са'адом как предзнаменование: «Ибо земля есть ключ к империи».

Войско Рустама насчитывало гораздо больше воинов, чем арабское, и Са'ад, по-видимому, не желал сражаться до прибытия из Сирии обещанных подкреплений. Но в сарацинской армии провизия начала подходить к концу, отряд фуражиров отправился наловить в реке рыбы, персы атаковали, и Са'ад понял, что пора построиться для боя. Потеха началась с того, что несколько персидских воинов выехали вперед с криками: «Один на один!», вызывая мусульман на поединок в соответствии со своим обычаем. Поскольку единоборство не противоречило тактической системе Халида, у арабов не было недостатка в желающих помериться силами, но исход поединков, как правило, решался в пользу лучше снаряженных персов. Стычкам не было конца, и Рустам понял, что так никогда не начнется общий ближний бой по всей передней линии, которого он добивался. Помня о «битве на мосту», он приказал вывести слонов. Арабские скакуны снова пришли в ужас; последовало сражение, продолжавшееся до вечера, силы Са'ада были отброшены назад и рассеяны, от полного уничтожения их спасло только то, что слонов задержали несколько пеших лучников.