Битвы Фэнтези: Начало

Очнувшись в госпитале, Центурион сперва не поверил, что остался жив. Почувствовав острую боль, он осторожно ощупал забинтованную грудь и ощутил во рту металлический привкус обезболивающего. Всё было как в бреду. Хриплым голосом он потребовал воды, но его никто не услышал. Тогда, увидев на столике рядом графин, Центурион потянулся к нему, но лишь упал, опрокинув стол и всё, что было на нём. На шум прибежали санитары. Увидев Центуриона, они бросились к нему и обнаружили, что его рана снова раскрылась, а сам он потерял сознание…

Позже, придя в себя, Центурион увидел рядом старого друга.

Бывший легат его легиона, а ныне — советник военной палаты, Юлиан Август сидел рядом с его койкой и, заботливо улыбаясь, предусмотрительно протягивал чашу с водой. До сих пор Центурион не мог привыкнуть к новому виду командира. Из-под белой тоги, с трудом прикрывавшей шрамы, выглядывало мощное тело старого воина, больше пригодное для носки боевых доспехов, чем сенаторское платье.

— Ты не перестаёшь удивлять меня, — произнёс Юлиан, как только Центурион оторвался от чаши, — когда тебя нашли, ты был приколот мечом к земле, точно муха булавкой. Все были уверены, что ты мёртв.

— Сергиус, — прохрипел Центурион, — его схватили!?

— Нет, — печально ответил Юлиан и грустно покачал головой с проседью на висках.

— Он предатель! — раздался хрип Центуриона, — Его необходимо остановить, пока он не сделал нечто…

Раненного прервал кашель, и бывший легат взял товарища за плечи, успокаивая его.

— Тише-тише, — приговаривал он, — мы уже знаем. Вся Империя уже знает.

Юлиан замолчал, но по его лицу Центурион понял, что произошло ещё что-то, не менее ужасное, чем предательство родины.

— Что случилось? — спросил он, стараясь унять дрожь в голосе.

— Тебе нельзя переживать, Центурион.

— Прошу! Я должен знать!

Они встретились взглядами. Две пары серых глаз долго смотрели друг на друга. Одни — в ожидании, другие — размышляя, стоит ли продолжать этот разговор. В конце концов Юлиан вздохнул, заново наполнил чашу водой и, протянув её другу, сказал:

— Два дня назад, Сергиус со своими легионерами ворвался в Матизы. Они разграбили город, вырезали всю стражу и всех попавшихся жителей. Затем захватили часть кораблей в порту и ушли морем в неизвестном направлении.

— Два дня назад? — спросил Центурион, переварив услышанное, — А сколько тогда я уже здесь?

— Сегодня пятый день.

От неожиданности, опытный воин чуть не выронил чашу. Мысли бешено метались у него в голове: «Пять дней! Подумать только! Целая жизнь могла пройти за это время, но предателей так и не смогли остановить…».

— Что ж, ясно, — только и сказал он вслух, а затем повернулся на кушетке лицом к товарищу и сел, свесив ноги.

— Нужно собрать силы, — сказал он, — и отправиться в погоню за предателем. Я готов возглавить её, как только поправлюсь.

— Не получится, — с тоской в голосе ответил Юлиан, — видишь ли…

Бывший легат вновь замолчал, обдумывая, стоит ли Центуриону сейчас знать о чём-то ещё.

— Ну же, Юлиан, не томите. Хуже уже точно быть не может.

— Дело в том, что… Просто знай, что я до последнего оспаривал решение военного совета.

— Так?

— Ты больше не служишь армии Империи, Центурион. Тебя уволили.

— Как?! За что?!

Центурион вскочил с койки, но тут же схватился за грудь от боли, скривился и сел обратно, согнувшись в три погибели.

— Ты здесь ни при чём, — поспешил успокоить его Юлиан, — это всё Сергиус. Он забрал с собой аквилу, а ты знаешь, что это значит.

Центурион посмотрел на старого друга, затем уткнулся взглядом в пол и проговорил в полголоса:

— Расформирование легиона…

Они оба замолчали. Повисла долгая и пронзительная тишина, в которой было слышно даже как ветерок колышет флаги на улице, рядом с госпиталем.

— Проклятье! — наконец высказался Центурион, — Лучше бы я и правда умер!

* * *

Месяц спустя в дверь дома Центуриона раздался стук. Его названная младшая сестра по имени Эрика открыла и обрадовалась, увидев на пороге старого знакомого.

— Юлиан Август! — воскликнула девушка, и, с улыбкой милом на лице, крепко обняла гостя.

— Как давно Вы к нам не заходили! — возмутилась она, разомкнув объятия.

— Виноват, Эри, — ответил он, — но ты же сама понимаешь, на службе Империи маловато времени, для посещения гостей.

— Это уж точно. Заходите. Вина?

— Нет, для вина пока рано. Но я бы не отказался просто от воды. А где твой брат?

— А, они оба во дворе. Осваивают плотницкое дело.

— Серьёзно? — Юлиан рассмеялся, — Я обязан на это посмотреть.

— Проходите, — Эрика указала направление, — я сейчас принесу воду туда.

Девушка убежала, а советник прошёл через весь дом и вышел во двор, где увидел, как Центурион и его названый младший брат трудятся над деревянным столом.

— Доброго дня вам! — произнёс Юлиан, привлекая к себе внимание.

— Дядя Август! — воскликнул юноша, и подбежал к гостю поздороваться.

— Ты уже так вырос, Юв, — Юлиан по-отечески положил ему руку на плечо, — скоро обгонишь брата.

— Это точно, — подал голос Центурион, — особенно в плотницком ремесле.