Битва за воздух

Разобрав все вещи и избавившись от лишнего, аккуратно двинулись к дому, заходя со стороны грузовика. Свешников подобрался к кабине, заглянул. Знаком показал, что чисто и никто там не спит. Перебежал к забору, скрестил руки и подставил колено. Андронова легко запрыгнула на такую подставку, капитан приподнял ее, давая возможность осмотреть двор через прицел и устранить возможных собак.

– Не вижу, – старлей осмотрела двор на предмет четвероногих друзей человека. – Но будка есть.

Батяня выбрал какой-то булыжник поувесистее, швырнул наугад через забор.

– Нашла. – Андронова мгновенно прицелилась, едва псина выбралась из будки, стала принюхиваться и шевелить ушами. Два раза выстрелила, разворотив всю голову бедной тварюшки. Сообщила: – Чисто.

Капитан попыхтел, поднимая старлея выше. Та перепрыгнула забор и затаилась. Сбоку перебрался Сергеев, двинулся к дому, пригибаясь и следуя вдоль грядки с какой-то ботвой. Лавров забрался на забор, помог перебраться Свешникову. Вчетвером притаились под окнами, немного послушали, затем осторожно подобрались к входной двери. Андронова осталась на углу, следя за остальной частью дома, на всякий случай.

Лавров поискал по сторонам, выбрал какую-то деревяшку. Поднял и, прицелившись, закинул на крышу, вызвав довольно приличный грохот – покрытие было металлическим.

Стали ждать результатов.

Спустя некоторое время в доме зажегся свет. Включился фонарь над крыльцом. Прозвучал чей-то сердитый мат, шаркающие шаги, грохот железного ведра, попавшегося под ноги, – мат зазвучал уже сильнее.

Открылась дверь, на улицу вышел тощий босой мужик, в руках сжимающий двуствольное ружье. Одет он был в трусы и шапку-ушанку. Ощутимо пахнуло спиртным.

Лавров перехватил ружье, резко выдернул, не дав выстрелить. Свешников, недолго думая, потревожил челюсть вышедшего и вдобавок стукнул по затылку, сбив шапку. Тот без звука стал падать на крыльцо, пришлось придержать и уложить тихонько.

Зашли в сени, замерли у дверей в жилые помещения. Батяня открыл дверь, капитан просочился бесшумно. Следом за ним вошел Сергеев. Лавров, не став закрывать дверь, залетел последним.

Первым, кого они увидели, оказался в стельку пьяный тип, что разлегся посреди одной из комнат, словно хотел обнять весь пол. Храпел как трактор в поле. Сергеев остался, держа под прицелом на всякий случай. Майор с капитаном быстро осмотрели весь дом, нашли еще одного пьяного – валялся на кухне, в объятиях сжимая початую полторашку пива. Что-то шептал во сне.

Переглянулись:

– Ошиблись, что ли?

– Надо еще поискать.

Повторный обыск дома ничего не дал. Кроме троих пьяных, больше никого не было. Недолго думая, стащили всех троих в одну комнату, облили холодной водой и стали ждать, пока те не очухаются. Это вскоре произошло. Пьяные зашевелились, протирая глаза и фокусируя их на незнакомых гостях. Тот, что получил в челюсть и по затылку, оказался трезвее всех.

– Вы кто?! – расширил глаза, в которых все еще клубились винные пары. – Че надо?!

Свешников наклонился поближе, глянул в упор:

– Грузовик на улице чей?

Тот чуть отодвинулся, не выдерживая такого взгляда. Кивнул куда-то в сторону – оказалось, на своего соседа, которого притащили с кухни.

– Его.

Лавров подошел, поднял пьяного за шиворот:

– Эй, дурень, очнись!

– Отстань…

Пришлось стукнуть в пузо. Бедолага в результате скорчился на полу, держась за отбитое. Завыл:

– Че беспредельничаете?!

– Это еще только цветочки, – Лавров снова поднял его за шиворот, спросил: – Грузовик с германскими номерами, на улице стоящий, твой?

– Мой. – Мужик вроде отошел от боли, осмысленно кивнул. – А что?

– Что в кузове?

– Холодильники. Из Германии.

– Точно?

Тот замялся, но под строгим взглядом все же ответил:

– В Польше еще догрузили холодильники, че такого-то… Как экспедитор скажет, так я и вожу, какое мне дело, я простой водитель.

Лавров указал на третьего:

– Экспедитор?

– Да.

Пришлось бросить этого и поднимать за шкирку уже другого. Тот уже более-менее осмысленно реагировал на происходящее – холодная вода сделала свое дело. Со страхом наблюдал за десантниками.

– Да че такого-то?! – задергался поднятый. – Обычный дозагруз в пути, ничего криминального, постоянно так делаем. Утром здесь польские скинем, дальше поедем.

Лавров мрачно усмехнулся:

– А ты знаешь, что в этих коробках, экспедитор хренов?

– Холодильники. А… а что там может быть кроме холодильников? Я сам эти коробки видел, обычные холодильники.

Свешников задумчиво оглядел троицу. Перевел взгляд на Сергеева:

– Че-то я не понял, Саня. А где ж тогда Ариец останавливался? У этих алкашей?

Разведчик с усмешкой указал на побитого, того, который выходил с ружьем:

– У него. Водила с экспедитором тут ни при чем, простые лохи.

Указанный втянул голову в плечи, со страхом глядел теперь на гостей, обо всем догадавшись. Когда к нему протянулась рука капитана, залепетал, отодвигаясь:

– Я все расскажу! Все расскажу! Только не бейте!

Капитан опустил руку, раздумав. С сомнением оглядел перепуганных водителя и экспедитора. Предположил:

– Может, в подпол их посадить? На хрен они тут нужны?

– А он тут есть? – Лавров огляделся, но потом вспомнил, у кого можно спросить. – Эй, партизан в ушанке, где у тебя подпол?

– На кухне…

Свешников ухватил обоих, вздернул на ноги, придал пинка для ускорения. Погнал на кухню, как нежелательных свидетелей разговора.

Сергеев отыскал глазами стул, поставил его на середину комнаты. Пригласил хозяина дома:

– Садись. Излагай. А мы тебя послушаем. Только не вздумай обманывать.

Тот осторожно сел. Поерзал, косясь на двоих грозных собеседников. Вел себя так, будто не у себя дома находился, а на допросе в отделении гестапо: голова втянута в плечи, сами плечи, костлявые и худые, едва не выше макушки выдвинулись, босые ноги нервно потирают одна другую, настороженный взгляд, все дела. Видать, чувствует за собой что-то, еще как чувствует.

Принялся рассказывать, вспомнив, что от него требуется, когда пауза затянулась:

– Ариец позвонил вчера днем, сказал, что ко мне должен подъехать груз из Польши. Дескать, покарауль, пока я не приеду…

Шмыгнул носом, хотя и не холодно было. Продолжил:

– Ну, лохов я напоил, с ними посидел, в общем – согласились подождать с отгрузкой до утра. Поначалу хотели отгрузить да уехать, но я не дал, Ариец вполне внятно объяснил, чтобы грузовик оставался на месте. Только вот где он сам – хрен его знает. Наверное, к утру подъедет, обычно же не опаздывал.

Сергеев вспомнил про хакера, потребовал:

– Телефон твой где?

– В другой комнате, – мужик кивнул в сторону выхода. – На серванте лежит.

Разведчик вышел. Донесся разговор с Дмитрием – хакер брал всех абонентов под неусыпный контроль, можно было не беспокоиться о том, что какой-нибудь позвонивший мгновенно будет обнаружен на местности. Ариец мог и предварительно звякнуть, при подходе к дому, попробуй его потом отлови в окрестных лесах. Если не получит подтверждения безопасности – запросто в бега подастся.

Лавров, оставшись в комнате один, обошел вокруг притихшего хозяина дома, поинтересовался:

– А как у вас с Арийцем договорено было?

– В смысле?

– Ну-у, он же должен позвонить, перед тем как зайти в дом, проверить есть ли кто посторонний. А ты должен ответить правильно, так?

Мужик отмахнулся, скорчил непонятную мину:

– Да нет, он обычно так приходит, без звонка. Чего ему звонить? Тут все спокойно. Да и братвы у него с собой каждый раз человек десять, местная шпана даже не дергается.

Лавров сделал еще круг. Поразмыслил.

В принципе логично – чего звонить и проверять, если с собой такая внушительная толпа народу бритоголового? Тут не только местная шпана не полезет, тут даже участковый мент не придерется, побоится совать нос в чужие дела… Но это только в случае, если за Арийцем не гоняются по всей Польше, он сам не шкодит и не подставляет Россию, да и братву его не крошат на стоянке придорожного кафе. Сейчас же – двадцать раз перестрахуется, прежде чем подойти к дому, позвонит, издалека поразглядывает, сто раз подумает, подозревая, что его уже ждут российские граждане с большим пистолетом.