Битва за Цитадель

Единственное, что его радовало — компенсация вроде как закончилась. По крайней мере такого дикого чувства голода и жажды уже не было. Да и глаза перестали закрываться сами собой.

Эх, ему бы пару свободных минут, чтобы разгрести уведомления Сети… Но времени не было даже на это. В прошлый раз, стоило Эду отвлечься на застонавшего Гора, как эти чертовы таурены чуть было не прорвались на первый этаж. А Мастер Самди ясно дал понять, что ритуал прерывать смертельно опасно не только для них с Александром, но и для всех в радиусе семи сотен метров.

Эд на скорую руку просканировал ауру Макса: истощение и обезвоживание в пределах нормы, активно работает восстановительный конструкт.

«Наверно кость срастается, поэтому и стонет», — поставил диагноз Эд и, потеряв интерес к своему товарищу, принялся цепко обшаривать взглядом окрестности. Ведь сейчас он был единственным разумным, защищающим поместье Самди.

Сам некромант, найдя в сокровищнице ковена пыльную декоративную тарелку из матовой стали, бросился в свою мастерскую. Эду до сих пор было не по себе, когда он вспоминал превращающегося в лича наставника.

«Надеюсь этот Круг стоил того» — подумал Эд, покачав полученным от Самди боевым жезлом.

Фонящий Смертью артефакт и выданные скороговоркой ЦУ — совсем не то, чего ждал парень от своего декана. Сейчас же его декан проводил жутко важный ритуал, заперевшись в своем рабочем кабинете вместе с Александром, пропустив начало представления.

Эд с невольным сожалением посмотрел на небольшой постамент, возвышающийся посередине аккуратного пруда. Хоть Самди и предупредил перед началом финального ритуала, чтобы Эд ничему не удивлялся, беспрекословно делился содержимым оружейной полки и, самое главное, ни в коем случае не выходил из поместья, молодой адепт Тьмы скептически отнесся к словам наставника.

Ну что может произойти практически в сердце Академии, да еще и на территории Темного факультета? Да сюда даже преподаватели-стихийники старались не заходить!

Но когда несколько часов назад статуя мраморной наги, целый год мирно стоящая себе на этом самом постаменте, шевельнулась и по-змеиному зашипела, Эду поплохело. Да так, что онемел язык, по позвоночнику пробежал озноб, мгновенно превратившийся в липкий пот, а пальцы так стиснули жезл, что из-под ногтей брызнула кровь.

Он впился глазами в пожухлый куст, держа наготове верный жезл. А в голове, независимо от его желания, развернулись

события двухчасовой давности:

Статуя, казалось, только этого и ждала. Резко развернувшись к особняку, к которому она до этого стояла спиной, нага хрипло закричала. От резкого движения во все стороны брызнула каменная крошка, и целые пласты мрамора посыпались в пруд.

А нага, шипя от боли, принялась соблазнительно извиваться на своем постаменте.

Внимание Эда сразу же привлекла её грудь. Она хоть и была почти полностью скрыта под броней, но простор для фантазий был более, чем обширен. Эд хорошо помнил, как его первоначальный ужас сменился откровенным интересом, благо изгибалась нага уж очень соблазнительно.

Мельком скользнув глазами по сложной прическе, скрытой под золотой короной и искаженному болью лицу, его взгляд снова прикипел к груди ожившей статуи. Высокую грудь надежно защищала броня, спускающаяся до широкого пояса, посередине которого мягким желтым светом горел кошачий глаз. Сам пояс был щедро украшен ракушками и на нем висели несколько пустых ножен.

Но стоило Эду увидеть мясистый змеиный хвост, как на него словно вылили ушат воды. Пробежавшись напоследок взглядом по рукам наги, в одной из них она держала короткий жезл, а в другой цепочку с еще одним кошачьим глазом, Эд беспомощно оглянулся на своих товарищей.

Но находящиеся в отключке ребята посоветовать, ясное дело, ничего толком не могли.