Битва за страну: после Путина

— Я не могу думать только о Максе, — уже зло сказал Столбов, — так бывает, когда слегка выпившие люди чувствуют, что их обидели. — Помнишь большое интервью?

— Мой косяк с НТВ? — беспечно, но с внутренним напряжением произнесла Татьяна.

— И его тоже. Не в этом дело. Я сказал, что в случае массированной агрессии Россия готова применить на своих границах тактическое ядерное оружие. Это значит, и несколько своих поселков накрыть, может, и города. Потери будут на тысячи. И никто, кроме правителя, такое решение не примет. Такая вот ноша. А тут — застенчивый мальчик украл и пропал после легкой взбучки.

Татьяна державный пафос не поняла.

— Я сама ношу сейчас несу, никакому правителю не понять. Слушай, Миша, а скажи совсем по правде: если бы я пропала, ты бы заметил?

— Смотря когда, — зло сказал Столбов. — Сама знаешь, такие дни бывают, когда не заметишь, как утро кончилось и вечер начался. Если бы хотела, чтобы кроме тебя никого у мужа в голове не было, вышла бы за сторожа автопарковки. И то, достанешь его однажды наездами без повода — забудет и гульнет.

Татьяна отшатнулась. Устыдился, взял за плечо, притянул к себе.

— Не хочу без тебя. И не могу.

Татьяна не вырвалась. Но к груди прижать себя не позволила. Лишь тихо прошептала: «Проверим». Отстранилась и сказала, что хочет спать.

— И я тоже, — ответил Столбов. — Даже почту проверять не буду. Обойдусь без вечернего массажа для души.

Глава 7

* * *

Несмотря на хлопотный день — как-никак визит президента Франции — Батяня нашел три минуты для отдельного разговора со Степановым.

— Вот что, ковбой. Огорчу тебя и обрадую: ни ордена на грудь не будет, ни погоны срывать не придется.

— Насчет погон понятно, а вот орден-то за что? — ответил Степанов. Был у него к Батяне и вопрос посерьезней, но решил пока отложить.

— Шуткуешь? Правильно делаешь. Объясняю. Ты влез не в свою заваруху. Начался кипешь в секторе ответственности — передал информацию, а уж там топтунов от ФСБ хватает.

— Так времени не было.

— Твое дело — прежде всего. Но ты сообразил передать, что ушел из квадрата. Участок свой не оставил без прикрытия — это правильно.

— А что это были за клоуны? — спросил Степанов.

— Будешь смеяться — коллеги. Охрана президента Кушанстана. У них эта контора с расширенной сферой компетентности: если нужно отловить какую-нибудь персону в другой стране, скрутят без вопросов.

— Их ищут?

— Нет. Парнишку, которого ты подстрелил, ночью увезли из больницы. Прямо на каталке, с капельницей. Явились двое ихних, плюс наш эфесбешник — эти конторы дружат по договору. Может, долечивается в посольстве, а может, и добили — за то, что от твоей пули не увернулся. Остальная парочка улетела из России ночным рейсом.

— А как с Красницкой?

— Этой гражданкой, из-за которой все и заварилось? У нее перелом ноги, так что в больницу. В обычную брать не хотели — она же гражданка этого Кушанстана, страховки нет. Пришлось отвезти в президентскую. Там с охраной нормально, пусть лечится. Кирюша, ты, кстати, объясни мне историю инцидента.

Кирилл Степанов рассказал. Потом спросил.

— Как быть с папкой? Я же обещал.

— К Михаилу Викторовичу сейчас, в смысле сегодня, подходить не советую — у него проблемы, скажем так, на разных фронтах. Но показать придется. Дай-ка ее мне, попробую оценить, насколько всё серьезно.

— Я уже вчера оценил, — вздохнул Степанов, — мимо уха просвистело.

— Не будь так, ей самое место в отделе по обращениям граждан. С учетом инцидента придется разбираться. Сам скажу, когда тебе лучше обратиться к шефу.

— Вадим Сергеевич, вам в любом случае будет проще.

Батяня взглянул на Кирилла, вздохнул.

— Ох, не знаю, не знаю. Может, так сложится, что скоро сам попрошу тебя слово за меня замолвить. Давай, как я просил, учи уставы в свободное время.

* * *

Отдать кредит просто так Ивану не удалось. Крамин объяснил, почему.

— Помните, Иван Тимофеевич, как договаривались: деньги даются под обязательство непременно приобрести участок недвижимости «Морская фиалка». Продавалась она с очень серьезной скидкой. Почти тридцать процентов. Пока вы держали дачу при себе, были два предложения, с разницей в восемь-десять миллионов. Потеря очевидна, так что с вас неустойка в три миллиона.

— Откуда у скромного президентского полпреда такие деньги? — ответил Иван.

— При таких долгах на государственной службе делать нечего, это управленческая азбука, — сказал Крамин, не заметив вопрос. — Впрочем, есть вариант, позволяющий сохранить дачу и даже получить небольшой кредит на обустройство. Продолжаем переговоры?

— Продолжаем, — хрипло сказал Иван. Вчера, после разговора со Столбовым, он добавил, причем основательно. Лучшие патентованные похмелины так и не помогли избавиться от муторной тоски.