Битва за Степь. От неудач к победам

А затем были новые командировки в степь. Надо сказать, что унтер-офицер Виткевич в одну из поездок по степи на свой страх и риск своевольно побывал… в Бухаре. Сопровождаемый всего лишь двумя верными казахами, он верхом за семнадцать дней по глубокому снегу, через замерзшую Сырдарью совершил переход в Бухару. Большие темные глаза, черная борода, обстриженная макушка и смуглое лицо делали храброго поляка похожим на мусульманина. Ну, а соответствующая одежда, знание языка и обычаев явились залогом того, что в нем никто так и не опознал европейца. Результаты этой рискованной поездки были довольно скромными, так как Виткевич, чтобы не вызвать гнев начальства, вынужден был быстро вернуться. Но свои качества смелого и предприимчивого агента он тогда продемонстрировал.

К моменту очередного возвращения Виткевича в Оренбург там скончался от сердечного удара губернатор Сухтелен, узнавший накануне о любовных похождениях своей жены. Вместо него и был назначен генерал-майор Василий Перовский.

Новый генерал-губернатор, как мы уже говорили, был человеком деятельным, поэтому его помощники в Оренбурге не засиживались. Что касается Виткевича, он был направлен в глубь Киргиз-Кайсацкой (Казахской) степи для разбора взаимных претензий между кочевыми родами. Во время поездки портупей-прапорщик собрал полезные сведения о путях через степи, нравах местного населения. Пришлось участвовать Виткевичу и в приграничных стычках с разбойничьими шайками казахов.

Надо сказать, что Перовский занимался не столько обыденными делами губернатора, сколько вопросом усиления российского влияния в южных степях.

Так, он решил послать своего разведчика в Бухару, выяснить, что там происходит и не пробрались ли туда англичане. Посоветовавшись с Генсом, решили послать Виткевича. Так как он все еще числился ссыльным, Перовский запросил на это разрешение императора. Ответ Николая I был передан ему через военного министра графа Чернышева: «Его Величество хотя и изволил признать прежние поступки его (Виткевича. – В.Ш.), за которые он назначен на службу в Оренбургский Отдельный корпус, следствием его тогдашней молодости, но, находя неудобным вверять столь важное поручение подобному лицу, высочайше предоставляет Вам, милостивый государь, избрать для отправки в Бухарию другого опытнейшего и благонадежного чиновника». В дополнение военный министр мотивировал отказ тем, что у Виткевича, по данным военного министерства, нет даже офицерского чина. В результате в Бухару (под именем мирзы Джафара) был командирован преподаватель Оренбургского военного корпуса Петр Демезон. Перовский был крайне раздражен неудачей своего ходатайства – приходилось менять принятое решение, да еще и оправдываться перед начальством, а этого самолюбивый генерал-губернатор не выносил.

Как и предчувствовал Перовский, поездка Демезона была напрасной тратой времени и денег. Корпусной учитель ничего толком не выяснил и сам едва не лишился жизни, когда подвергся нападению разбойных казахов. Слушая сбивчивый доклад насмерть перепуганного Демезона, Перовский кусал губы. Ему нужен был профессионал!

* * *

Как бы то ни было, но решать вопрос с Бухарой было надо. Поэтому в мае 1832 года Перовский добился для Виткевича чина портупей-прапорщика. Это был еще не полноценный офицерский чин, но даже эти скромные погоны открывали для Виткевича совершенно новые возможности.

В один из дней генерал-губернатору Оренбурга сообщили, что местные поляки, огорченные «несчастным последствием польской революции», задумали мятеж. Они якобы планировали убийства губернатора и коменданта, захват Оренбурга и последующее распространение мятежа по всей Оренбургской губернии. Агент уверял, что в заговор вовлечены не только поляки, но и несколько десятков русских солдат и казахов. Руководителями заговорщиков были названы трое служителей Оренбургской пограничной комиссии, среди них и Виткевич. Получив известие о заговоре, Перовский приказал арестовать всех подозреваемых, создать следственную комиссию и произвести дознание. Аресты были произведены, но комиссия ничего толком выяснить так и не смогла. До сих пор историки спорят, а был ли заговор.

При этом против Виткевича никаких улик вообще не было. Свидетели говорили только, что он собирался бежать в Хиву. На очных ставках Виткевич с гневом отрицал преступный замысел.

– Говорили ли о побеге в Хиву? – спрашивали следователи.

– Разумеется, говорил! – утвердительно кивал Виткевич. – Но не о побеге, а о поездке! Кстати, кроме Хивы, я мечтаю посетить и Бухару, и Коканд!

Когда о результатах дознания доложили Перовскому, тот облегченно вздохнул:

– Отстаньте от Виткевича и больше никогда не трогайте!

Через пару недель было закончено и все следствие. Все завершилось оправдательной резолюцией, которая выражала волю Перовского.

А вскоре Генс отправил Виткевича в очередную поездку по степям с немецким ботаником Лессингом. Как обычно, Виткевич вел переговоры с казахскими старшинами, занимался изучением местности и составлял карты, проделав с Лессингом путь от Орска до Гурьева.