Битва за Смоленск

— Ничего я вам не скажу. Нашли стукача, — презрительно сказал Анархист.

— Есть предложение, — Рексоман подался вперёд. — Мы тебя отпускаем на все четыре стороны. Топай домой. Или, на твой выбор, обнуляем в честной дуэли, и ты мгновенно возвращаешься к себе в родной город.

— А взамен что хотите? — насторожился пленный.

— А взамен ты нам говоришь одну-единственную вещь: кто поставил оружие.

Анархист задумался. Предложение немедленно вернуться домой выглядело более, чем заманчиво. Куда привлекательнее, чем неизвестно сколько сидеть в карцере, выпадая на это время полностью из игры. А играть он любил. Это я с уверенностью могу сказать — в виртуальных играх, в принципе, не встретишь людей, которые не любили бы играть. Другие здесь не задерживаются.

— Чем докажешь? — нахально спросил Анархист.

— Слово командира заставы и рыцаря, — Рексоман торжественно встал в полный рост. — Ты слышал когда-нибудь, чтобы смоленские рыцари своё слово нарушали?

Анархист снова задумался. Персиваль кашлянул, переступил с ноги на ногу и взял пленного за предплечье левой рукой.

— Затекла, — прокомментировал он, похлопывая правой рукой по бедру.

— Решай быстрее, Анархист, некогда мне тут с тобой лясы точить, — поторопил пленного Рексоман.

— Ладно! — сдался тот. — Скажу, но немного.

Мне почему-то сразу подумалось, что персом руководит совсем ребёнок, школьник. Когда долго играешь, начинаешь распознавать такие вот нюансы в речи.

— Говори! — потребовал сотник.

— Короче, я только слышал, что Шкипер в город ходил, в Смоленск ваш, — быстро сказал пленный. — Типа вызвали его или что-то в этом роде. А потом ночью гандарийцы подошли, а может, и ещё кто-то с ними, я не знаю — просто помогал им телеги с амуницией разгружать. Вот и все, потом меня в засаду послали, дальше я не в курсе. А только точно скажу: отожмут у вас скоро Смоленск. У нас только и разговоров, как трофеи делить будем.

Рексоман снова сел за стол и задумался.

— Отпускайте! — напомнил о себе пленник. — А лучше обнулите.

Персиваль вопросительно глянул на сотника.

— Дайте ему кинжал, — сказал тот. — Пусть с ним Алекс сразится, ему опыт нужно зарабатывать.

Я такого поворота не ожидал, но спорить не стал, опыт и вправду нужен.

— Выведи его пока, Персиваль. Подождите минуток пять, пусть мне Алекс доложится сначала, — приказал Рексоман.

— Понял! — ответил Персиваль и вывел пленного во двор.

Мамай шумно выдохнул, провёл рукой по лбу, будто вытирая пот.

— И где только Шкипер этих малолеток набирает? — с недоумением спросил он.

— Ну, во-первых, до сих пор мы у него малолеток не замечали, — задумчиво сказал Рексоман. — А во-вторых, если у него банда до двухсот с лишним человек выросла, то её вполне могли наши соседи людьми накачать так же, как и оружием.

— Конечно могли, — поддержал его Добрыня. — Гребут людей, где могут, и пачками к нам засылают. Вопрос, с какой целью.

— Вопрос, чего они добиться хотят, — сказал Мамай. — И кто это Шкипера в Смоленск вызвал? Вроде как, на службе у князя не состоит. Что происходит вообще? Одно дело — беспредельничать помаленьку, это часть игры, понять можно. Другое дело — если они тут армию у нас под носом собирают.

— А может, я как раз тогда и встретил Шкипера у ратуши, когда его вызывали? — спросил я.

— У ратуши, говоришь? — переспросил Рексоман. — Думаете, случайность?

— Не верю я наместнику ни на грамм, — сказал Мамай. — Это он замутить что-то решил.

— А Шкипер у него на побегушках? — скептически спросил сотник. — Не по понятиям это, не станет он унижаться.

— Это смотря сколько ему советник пообещал, — заметил Добрыня. — Шкипер деньги любит.

— Ага, и власть, — добавил Мамай. — Отожмём, мол, город, и будешь в нём править. Ради такого он бы наместнику сапоги лизал.

— А что значит «отожмём»? — не понял я. — Вот и Анархист то же самое сказал.

— Это когда город больше недели осаждают, — пояснил Добрыня. — Если противнику не удаётся ратушу и её контрольный пункт с боем захватить, то есть ещё вариант победы через осаду города. У защитников есть семь дней, чтобы снять её или откупиться.

— А если не получается?

— Если не получается, то княжество официально переходит в собственность нападающей стороны. Ратуша закрывается. Дружина распускается. То есть противник расширяет свою территорию за наш счёт, получает дополнительные ресурсы, накопленные ценности и так далее.

— Так ведь создание княжества денег стоило! Они что, пропадут?

— Половину первоначально вложенной суммы пайщикам по правилам возвращает победитель, — грустно сказал Мамай. — Часто он ещё и доплатит, чтобы ты сдался поскорее. А вот кто потраченное время вернёт? Это же месяцы, а то и годы реальной жизни! Люди душу вкладывают, строят, служат — и всё насмарку.

— Всем желающим предложат остаться, сменить подданство, — усмехнулся Добрыня. — Соблазн большой, многие останутся. Если у тебя дом свой или там мастерская, торговля, аптека — тогда выгоднее остаться на месте. И играть дальше.

— По мне так лучше вообще с игрой покончить, чем на своей земле чужому князю кланяться! — сказал Мамай и сжал кулаки.